Я тебя не знаю

- А вот это уже интересно. Мы изучим это в лагере. Умница, Сай. Все. Заканчивайте там с похорне знаю кака знаю знаюами, едем домой.

Да, я чертне знаю какаски хотел вернуться. Там меня ждало мое персне знаю кака знаю знаюальное безумие с синими глазами, и я собирался вытрясти из не знаю кака знаюе все, что мне знаю кака знаю требне знаю какаалось знать, и даже то, что не знаю кака знаю требне знаю какаалось. А еще мне знаю кака знаю хотелось прижать ее к себе до хруста и больше не знаю кака знаю выпускать. Никогда. Потому что это гребаный шанс быть вместе.  Не знаю кака знаю знаю, чем я его заслужил, но я не знаю кака знаю собирался отказываться от не знаю кака знаюе. Не знаю кака знаю здесь. Не знаю кака знаю в этом проклятом месте, которое я не знаю кака знаюнавидел, но где всем напне знаю какавать, кто мы, и это самое крутое, что могло с нами произойти за всю нашу жизнь. Я захотел свой кусок счастья именно сейчас, глядя, как закапывают мертвецне знаю кака в общей могине знаю кака без табличек и крестне знаю кака.

Черт его знает, сколько времени осталось, прежде чем меня вот так же зароют под землю. Я хотел это время прне знаю какаести с не знаю кака знаюй, и мне знаю кака знаю было напне знаю какавать, что не знаю кака знаю знаюа думает по этому пне знаю какаоду.

ГЛАВА 21

– Ничего я не почувствовала. Я уже давно ничего не чувствую. Не льсти себе.

Прищурившись, смотрит мне в глаза, опираясь двумя руками у моей головы в стеллаж, изучая, словно считывая каждую эмоцию. А мне хочется спрятать от него любую из них. Чтоб ничего не понял, не ощутил, как меня трясет до сих пор, и сердце в горле колотится. Как до отчаяния хочется к себе притянуть и снова в губы его впиться, ощутить во рту запах дыхания и руки на своем теле. Снова. Чтоб запомнить и понять, что не привиделось, не приснилось.

– А это та игра, Снежинка, где остро чувствуешь противника, – наклонился к моим опухшим от его поцелуев губам, щелкая змейкой ширинки и продолжая сверлить тяжелым и напряженным взглядом, – так вот, я чувствовал то, что чувствуешь ты.

– Ты же ничего не помнишь. Откуда ты знаешь о своих чувствах? Откуда ты знаешь, КАК чувствуют? Может, ты вообще никогда чувствовать не умел?

И вижу, как он стиснул челюсти так, что желваки заиграли, натягивая кожу, и мне это доставило удовольствие. Поддеть его. Оттолкнуть именно сейчас, когда, казалось, он приблизился настолько, что почти сломал мое сопротивление. Он думал, что сломал. Но черта с два. Я так легко не сдамся. Это у него все с чистого листа, а мой грязный настолько, что негде и черточку поставить. И только я буду решать, выбросить этот лист или смотреть на него и вспоминать, где и как был сделан каждый грязный развод на нем. Забыть – означало дать шанс этому снова. Дать шанс причинить себе боль.

– Скорее всего, имеется опыт, – с легкой усмешкой, и я поняла, что мне дали сдачи. Притом хорошо так. Намеренно или ненамеренно, но по самому больному месту. Так что перед глазами черные точки пошли, вперемешку с теми смсками, что читала в его телефоне…. Смсками от нее… Силуэтами блондинистые локоны, выпяченные губы, голубые глаза с длинными ресницами, грудь в кружевном лифчике.

– Который не пропьешь…, – с силой оттолкнула его от себя, поправляя подол платья и оглядываясь в поисках туалета, – я даже думаю, что весьма обширный и разнообразный.

Увидела узкую дверь у лестницы на склад и сразу туда направилась. Захлопнула за её собой и ударила ладонями о край раковины, кусая губы, глядя на свое отражение. Ну вот он и сделал тебе больно, и сделает еще не раз. Это был пробный удар. Наугад. А как поймет, куда бить… станет, как и в прошлом, именно по больному.

– Так, может, расскажешь мне о моем опыте? – стоит за дверью, а я даже выражение его лица знаю. Злится, что поговорить не может. Хочет вытрясти из меня все.

Продолжая смотреть себе же в глаза и вспоминая, как чемоданы ему ставила в прихожей, а он руки в карманы сунул и наблюдал, как я их вытаскиваю после его сакраментального «не понял». А ведь все прекрасно он понял. Сразу же.

– Я свечку не держала.

Вышла из туалета, завязывая волосы в хвост на затылке, а он меня с ног до головы осматривает, и я понимаю, что меня все еще ведет от взгляда его вот этого темного исподлобья, от рук сильных, от этой небритости неухоженной. У самой щеки покалывает и подбородок. Раздражение точно будет после этих поцелуев бешеных, уже сейчас кожу печет. Когда в последний раз было такое…. Кажется, в самом начале наших отношений. Потом он брился всегда, так чтоб ни одной «колючки».

– Знаешь, что, Евгения, мне надоело угадывать и строить предположения. Может, ты мне все же возьмешь да расскажешь, что между нами происходило последнее время.