Я тебя ненавижу! или Как влюбиться за 14 дней

Никита забыл, как дышать, неконтролируемая, ослепляющая злость накрыла с головой, заставляя сердце биться чаще. Никогда прежде ни на кого не поднимая руку, сейчас он чувствовал, что убил бы подонка, который посмел причинить Юле боль. Почувствовав его состояние, она поспешила продолжить:

– Это длилось недолго. Я ушла от него, пошла на курсы самообороны. Даже, – она усмехнулась, – сломала ему нос.

– Правда? – недоверчиво переспросил Никита, но, вспомнив, как ловко она уложила его на лопатки, расслабился. Уж что-что, а постоять за себя она точно может.

– Понимаешь, я не знаю теперь, что ждать от мужчин. Боюсь, что поначалу весь такой мягкий и пушистый мужчина потом превратится в тварь, компенсирующую собственную неуверенность за счёт других. Это ведь не понять сразу. Ты словно спускаешься в подвал, с каждой ступенькой всё ниже и ниже. И вокруг тебя играет зловещая музыка, и хочется крикнуть: Не ходи туда! Но ты всё равно идёшь, потому что ноги сами несут.

– Выходит, мне повезло, что я с самого начала не был мягким и пушистым.

– Выходит, что так, – задумчиво проговорила Юля. Она слукавила – Никита пугал не тем, что станет поднимать на неё руку. Как раз об этом и мысли не было. Он пугал неизвестностью, которую представляла его жизнь. И тем, как в эту жизнь вписаться. Но, как говорит Никита, завтра будет завтра. А сейчас лучше наслаждаться нежданным счастьем.

– Тебе обязательно что-то готовить? – Юля дождалась, пока Никита положит трубку, сделав очередной заказ, состоящий из немыслимого набора продуктов.

– Тебе не нравится? – опершись о стойку, он склонил голову набок. Его постоянная привычка переспрашивать и уточнять, что ей нравится, а что нет, потихоньку начинала раздражать.

– Просто не хочу растолстеть, – улыбнулась она, хлопнув себя по животу.

– Физические нагрузки никто не отменял. – Никита прошёлся по её фигуре жадным взглядом, от которого внутри всё свернулось узлом.

– А если бы я была толстая, – Юля надула живот и щёки, – ты захотел бы этих физических нагрузок со мной?

– Нет. – Никита сказал, не думая, но, заметив, как Юля помрачнела, развёл руками: – Каждый имеет право на свой собственный вкус, не так ли?

– То есть толстые девушки априори не имели бы с тобой шанса?

– Послушай, – он вздохнул и начал медленно, словно объясняя ребёнку. – Фигура – это личное дело каждого. Кому-то комфортно в своём весе, кто-то кайфует от него. Я знаю немало удивительных, ярких и интересных людей совершенно разнообразной весовой категории. Но меня не возбуждает полнота. Хотя нет, не так. – Он задумался. – Изначально мы влюбляемся глазами и ушами. С этим ничего не поделать. Но если бы в тебе была пара десятков лишних килограмм, я всё равно бы не устоял. Просто, это произошло бы позже. Или скажешь, мой лишний вес не стал бы для тебя помехой?

Юля задумалась, попыталась представить Никиту шире, с большим животом и вторым подбородком. Рассуждать в теории всегда проще, но что было бы на практике? Она посмотрела на него внимательней и почувствовала, как внутренности обожгло холодом. Нет, Никита не представлялся таким, а вот Серёжа – вполне себе. Они не раз шутили, что, когда состарятся, станут дряблыми и сморщенными, всё равно будут любить друг друга. А вот рядом с Никитой Юля себя не видела, как ни пыталась представить.

– Эй! – позвал он, вырывая из раздумий. – Я пока здесь, и толстеть пока не собираюсь. И ты, кажется, тоже. Хотя пятый круассан явно был лишним.

Юля вскинулась, собираясь было возмутиться, но Никита хитро улыбался, глядя на неё, и рука сама потянулась за подушкой, лежавшей на диване. Секунда, и серая молния мелькнула через гостиную и застыла над головой Никиты, пойманная его рукой.

– Значит, так? – он подбросил подушку в воздухе и оценивающе посмотрел на Юлю. Она тут же схватила вторую подушку и подскочила с дивана, становясь в оборонительную позицию.

– Учти, у меня рука тяжелая, – предупредила она, раскручивая подушку за угол.

– Учти, что в войне все средства хороши, и, хотя девочек бить нельзя, я буду защищаться, – пообещал Никита, обходя стойку и медленно приближаясь.

Град ударов посыпался с обеих сторон: по рукам, ногам, бокам. Визг, смех, пыхтение и короткие комментарии – Юля выигрывала, тесня Никиту к кухне, и уже готовилась отвесить последний удар, когда он вдруг выронил подушку и раскинул руки, бросившись вперёд.

– Нечестно! – только и успела выговорить она, прижатая к его груди с подушкой вместо буфера, когда он склонился к ней.

– Все средства хороши, помнишь? – Никита принялся целовать её, заставляя постепенно терять голову, и когда её руки разжались, а подушка упала на пол, на миг отстранился и победно прошептал: – Я победил!

– Это ведь может подождать, – заметила Юля, наблюдая, как Никита, плотно завернувшись в полотенце, намывает пол, на котором маслянисто блестели пятна от персикового джема.

– Нет, не может, – вздохнул Никита, вытягивая руку, чтобы стереть пятно, которое, как нарочно, украсило белоснежную кухонную дверцу.