Я тебя никогда (СИ)

— А ты меня воспитывать взялся, да? — Матвей остановился у лестницы и резко обернулся на отца. У парня был такой взгляд — жёсткий, холодный, уничтожающий — что даже его родной отец вынужден был сбавить тон и сделать шаг назад. — Поздно немного. Надо было этим заниматься тогда, когда я был маленьким ребёнком, был восприимчив к твоим воспитательным урокам и нуждался в отце, который вместо того, чтобы семьёй заниматься проводил дни в офисе.

— Я работал и зарабатывал для этой самой семьи деньги! — отчеканил Роман Петрович. — Чтобы у тебя и у мамы было всё вот это.

Он обвел руками вокруг себя.

— Круто, — сказал его сын. — У нас всё есть. Всё, кроме тебя, папа. Так теперь пожинай плоды — воспитывать меня уже поздно. Как и делать аборт на восемнадцатом году плода. Извини, мам… Я к себе. А тебе, отец, я слово дал, что больше в такие дела не ввяжусь. Хватит на меня уже наседать…

Матвей поднялся по лестнице так быстро, что я не успела убежать обратно в свою комнату.

Огромный парень, больше похожий на медведя, конечно, заметил меня. И не только заметил, но и мигом сообразил, что именно я делала в этом коридоре…

Он в два шага догнал меня и перегородил своим мощным телом вход в мою спальню.

— Эй, ты, соплячка, — сказал он мне, надменно глядя на меня сверху вниз. — Ты что тут делала а? Уши грела?

— Я… Хотела воды спуститься попить, — солгала я, тут же ощущая, как предательски краснеют мои щёки. Ну не умею я лгать, что же тут поделать? Прокололась тут же, буду теперь выглядеть перед ним как идиотка… — А тут ты поднимаешься, и…

— Хорошо заливать, — оборвал он меня и вдруг сделал шаг на меня, и я врезалась спиной в стенку. Дальше отступать мне было некуда, а возможности обойти этого бугая никакой не было…

— Не смей мне лгать, малявка, — процедил он, сурово глядя мне в глаза и слегка склонив ко мне свою голову.

Обязательно так близко подходить? Я даже чувствую отсюда запах его туалетной воды… Её даже запахи камеры не перебили — стойкая какая…

Голова начала кружиться от страха. Что он от меня хочет, не понимаю?

— Хорошо, не буду, — ответила я то, что пришло на ум. А потом неосознанно вытянула руку и надавила ему на грудь. — Слушай, отойди, а… Тебе обязательно вот так со мной говорить?

Матвей резко и довольно больно сжал моё запястье и убрал от своей груди. Он продолжал сжимать мою руку, а взгляд холодных серых глаз устремил на меня.

— Не смей меня трогать, убогая, — заявил он. — Иначе ты об этом очень пожалеешь.

— Да я… Не собиралась к тебе прикасаться даже… — пыхтела я, пытаясь вывернуть свою кисть из его тисков, но он не отпускал, и напугал меня до чёртиков. — Ты же сам… Ну отпусти же!

Матвей не послушал меня. Он наклонил голову ещё ниже, мы стояли почти лоб в лоб. Он смотрел в мои глаза, а я замерла на месте, не зная, что же мне делать — без собственной руки уйти отсюда довольно сложно…

— И голос свой тоже не вздумай ещё хоть раз на меня… — серые глаза отчего-то опустились ниже, их взгляд остановился на моих губах. От его взгляда тонкую кожу буквально закололо… Чего она так смотрит на них? — …повысить. Поняла?

— Но мне больно, Матвей!

— Мне плевать на твои чувства, Мальвина. Плева-а-ать!

10

— Мне на твои — тоже! — вдруг высказалась я. Я стала закипать и перестала чувствовать страх. Кто он такой, что позволяет себе вот так обращаться со мной? Лапать, пугать? Он просто папин избалованный сынок, долбаный мажор, с которым меня судьба свела случайно, и я перед ним точно ни в чём не виновата была. Не могла я молчать, когда ко мне относились так несправедливо и словно бы… Как к рабыне. Я ему — не рабыня! Пусть подружек свои стращает, придурок! — Руки убери сам, Артемон!

— Чё за Артемон? — сузил глаза Матвей.

— Ты ещё и неуч, что неудивительно, — плюнула я ему в лицо, пытаясь от него отбрыккнуться. — Артемон — друг той самой Мальвины, которой ты меня окрестил! Пёс!

— Пёс?! Ты меня псом назвала, мелкая?

— Не псом, а Артемоном!

— Но Артемон — пёс?

— А вот с логикой у тебя всё нормально!

— Значит, по факту ты назвала меня псом!

— А ты меня — безмозглой куклой!

— А это не так?

— Не так! И вообще, если ты не знаешь, кто такой Артемон, то иди, почитай на досуге — “Золотой ключик” называется книга. Стыдно такое не знать! Может, ты ещё и Карабаса-Барабаса забыл? Ты же наверное, чтение книг на “Букваре” закончил? Это единственная книга, которую ты прочёл, да? А зря, ведь у твоего папы много денег на книги, а мозгов у сыночка читать их нет! Начинай, пока ещё не совсем поздно. Пора просвещаться!

— Ты совсем оборзела, коза малолетняя? — не отпускал он меня упорно. Всё это время мы так и продолжали борьбу в коридоре. Хотя “борьба” — сильно сказано. Мы с ним были как Слон и Моська. Слон стоял на месте и держал Моську, а Москька тявкала и пыталась сорваться с поводка… — Ты поняла, на кого вякаешь вообще?