Я тебя… никогда!

– Успокойся, Оленька. Никто, кроме тебя, мне не нужен. Я по жизни однолюб, как и мой отец. Впрочем, даже если бы у меня появились левые мысли, не хватило бы сил на осуществление подобных желаний. Всю энергию и любовь отдаю только тебе, до донышка, без остатка. Сексуальную потенцию, которой наделена ты, никто другой не выдержит. Твои подозрения беспочвенны. Как же мы будем вместе жить, если перестанем друг другу верить? Я ведь тебя люблю.

– Это не мешает тебе заглядываться на красоток. Силёнок у тебя хватит на многих. Не морочь мне голову, выбрось всех обладательниц фривольных выпуклостей из головы, иначе не знаю, что с тобой сделаю.

Олечка начинала истерично лить слёзы, которые Виктор принимался слизывать, пытаясь успокоить подругу.

Каждый раз скандалы заканчивались кроватью, серией акробатических этюдов, но оставляли осадок, наслаивающийся на предыдущие серии приступов неконтролируемой ревности.

Так они прожили весь первый курс, часть второго, пока по случайности девочка не забеременела. Радости Виктора не было предела. Он готовился к свадьбе, потихоньку откладывая по копеечке деньги на торжество.

Чтобы не расстраивать и не злить любимую, перестал общаться вообще со всеми, чтобы не вызывать подозрение и вспыльчивость. Зачем расстраивать женщину, зачавшую драгоценный плод. Виктор покупал экзотические фрукты, вынашивал план семейного благополучия, которому не суждено было сбыться.

Кто знает, что и как повлияло на девушку. Ни слова не говоря, Оля пошла и сделала аборт.

Много времени это не заняло, вечером девушка, как всегда была дома, привычно встретила Виктора готовым ужином.

Уютно в доме может быть, даже если в нём нет ничего, кроме любви, но чувство духовного и физического единства предпочло отсидеться на этот раз где-то в другом месте.

Оля была угрюма, раздражительна, а Виктор, как назло, начал говорить о семье и ребёнке.

Оля огрызалась, не позволяла себя обнимать, избегала близкого телесного контакта. Витя пытался шутить, балагурил, но встретил пронзительный и однозначно воинственно настроенный взгляд всё тех же, в половину лица, почти чёрных глаз, в которых на это раз отсутствовали глубина и очарование, зато чётким контуром отпечаталась непонятная боль.

– Что случилось?

– Ничего.

– Отчего такое драматическое выражение лица? Есть претензии? Опять меня в чём-то подозреваешь?

– Нет. Всё в порядке.

– Отчего в твоих глазах лёд и ужас?

– Потому что исправить уже ничего невозможно.

– Разве у нас что-то не так? Что именно требует форматирования? У беременных случается беспричинная перемена настроения. Не молчи. Успокой меня. Отчего я так волнуюсь? Мне хочется плакать. Почему? Это касается нас, наших отношений, что-то с твоими родными, что не так?

– Я сделала аборт.

– Нет! Только не это. Ты пошутила? Скажи! Ведь это не только твой, но и мой ребёнок. Почему? Ты лжёшь! Не верю! Не могу поверить. Как же так? А я, а ребёнок? Это правда?

– Я испугалась. Мне девятнадцать. Что дальше, что? Пелёнки, ползунки? Жить когда? Я даже не любила по-настоящему.

– Что ты такое говоришь? А я, а мы? Разве это не любовь? Ты подумала, как мы теперь будем продолжать отношения после такого предательства? Предположим чисто гипотетически, что мы сумеем преодолеть и этот конфликт. Что дальше, как я могу тебе верить, на что рассчитывать, если в таком важном вопросе, как жизнь родного человека, ты приняла единоличное решение, словно мясник, запланировавший разделать кусок мяса? Понимаю, моё суждение жестоко, но твои действия вовсе чудовищны. Убеди, если я не прав. Для такого решения действительно есть причина? Да не молчи же ты!

– Прости, если сможешь. Я думала, что сумею тебя полюбить. Не вышло.

– Хочешь сказать…

– Я поняла, что случившееся с нами – физиологический казус, элементарный гормональный бунт, взрыв эмоций, вызванных химией. Всё настолько банально. Не хочу, не могу делить тебя с кем-то. Ты слишком общительный, слишком наивный. Рано или поздно тебя уведут. Спокойная, менее ревнивая женщина: романтичная, нежная… не знаю какая. Я от тебя устала. Слишком ты предсказуем. Я тебя сразу просчитала, ещё тогда, на экзаменах. Хотела использовать. Оказалось, это очень непросто. Обманывая тебя, я вынуждена была играть ту же партию Долго, до бесконечности, вечно… а вечность для нас, людей, никак не может длиться дольше жизни. Не желаю тратить жизнь попусту. Мне нужна свобода. Неограниченная ничем свобода. Извини. Это моя жизнь, только я вольна ей распоряжаться.

– Может быть, ты права, кто знает. Жизнь покажет. Убийство ребёнка не прощу. Не могу сказать, что ненавижу. Люблю. Невозможно вот так разом оторвать от тела его часть. Буду всю жизнь помнить счастливые дни, огромные, почти чёрные глаза, размером в половину лица, первый в твоей и моей жизни, секс. Жаль, ты оказалась не настолько романтичной, чтобы понять – мы созданы для любви, друг для друга. А ребёнок… давай выпьем. Поминки всё же… двойные поминки. Я выпью.

Его глаза наполнились слезами. Витька обнял свою Оленьку последний раз, прижал к груди.

– Что ты решила? С чем остаёшься?