Я тебя никому не отдам

– Он не отпускает меня, – говорю и опускаю глаза, не в силах смотреть на него. Это не то, чем я могу гордиться. – Мне было 18, когда Олег спас меня от негодяев. Я была сиротой и жила с бабушкой. Заступиться за меня было некому, а в нашем мире очень легко молоденькой девочке попасть в непростую ситуацию. В такой оказалась я. Олег предложил мне свою защиту взамен я должна была стать его пассией. Раньше он не был таким испорченным. И относился ко мне по-другому. Но с прошествием времени, стал предпочитать чтобы я сидела дома взаперти в то время как сам развлекается на полную катушку. Я не смирилась с таким положением вещей. Делала все назло...тайком убегала вечерами в ночные клубы или дискотеки, потанцевать и развееться. Он гулял с другими девушками и месяцами не вспоминал обо мне. В один из таких побегов на гуляки я встретила одного парня. Он мне очень понравился, и ответил мне взаимностью. Мы стали встречаться тайком. Продлились наши отношения около месяца, пока как-то один из людей Олега не увидел меня, выходящую из машины Димы и целующей его на прощание. В этот же вечер, как ты можешь догадаться, разъяренный самец появился на пороге моего дома и избил меня впервые. Вот именно тогда я и поняла, что он долбанный псих не оставит меня никогда. Вот так и живу с тех пор, – заканчиваю свою речь и смотрю на трясущиеся пальцы, сдерживая позывы к рвоте. Поднимаю глаза на Спартака, он неподвижно стоит передо мной, сцепив руки перед собой. Нахмурив брови, упирается в меня жестким, хмурым взглядом.

– Алекса знает об этом?

– Не обо всем, но о многом знает, – сжимая и разжимаю кулаки, пытаясь держаться спокойно – Ты, пойми, он ведь ее родной брат...она всегда его оправдывает..

– Какого черта ты с ней дружишь? что это за подруга такая? – его голос начинает повышаться и он наклоняется близко к моему лицу.

– Все нормально, чемпион...забудь, это не твои проблемы. Алекса хорошая..просто она тоже не в силах ничего сделать. Их родители спускают ему все...мать каждый раз встретив меня уговаривает понять и простить их сына, говорит что он нагуляется и будет лучшим мужем..., – я горько смеюсь и подхожу к раковине, сполоснуть кружку.

– Зачем ты обо мне заботишься? Тебе меня жалко? – я мою посуду и стараюсь не подать виду что волнуюсь. Хотя это самый главный вопрос, терзающий мое сердце вот уже несколько недель. В течение минуты Спартак молчит, но когда я уже не жду ответа начинает говорить:

–Это не жалость...

– Тогда что?

– Совокупление..

– Что? – мое лицо вытягивается в изумлении, но потом я вспоминаю, что это кодовое слово и тихонко смеюсь.

Домываю посуду и вытираю полотенцем руки, когда чувствую как сзади меня прижимает мощное тело Спартака, а руки проскальзывают под моими и упираются в столешницу таким образом, что я оказываюсь в его плену. Боюсь повернуться, чувствую, как миллионы электрических разрядов шарахают меня по всему телу, особенно в местах его соприкосновения со мной. Делаю глубокий вдох и легкие заполняет его сумасводящий запах. Мысли превращаются в желе. Я чувствую его дыхание на своей шее, и закрываю глаза.

– Я не могу этого видеть...я...я хочу чтобы ты перестала быть его игрушкой, – хриплым голосом он шепчет мне в ухо. Предательские мурашки покрывают мою кожу в местах прикосновений его губ.

– Повернись, Эмма, – не просит, а командует он. Я несмело смотрю не него из-под опущенных ресниц. И не вижу ничего кроме больших карих глаз, жадно поедающих меня. Моя грудь с предательски стоящими сосками упирается в его. Я чувствую, что теряю сознание от этой близости. Еще ни один мужчина не доводил меня до такого состояния всего лишь одним прикосновением. Я боюсь этой реакции. Боюсь того, что не могу контролировать свое тело и разум когда он рядом. Спартак не отпускает моего взгляда и медленно проводит ладонью по моему лицу. Я готова плакать и молить его сжалиться и не доводить до греха. Но не могу. Потому что жадно хочу этого.

– Он не достоин тебя, малышка – он прижимает мою голову к своей груди и нежно целует меня в макушку.

По моим щекам катятся слезы, я из последних сил сопротивляюсь жгучему желанию припасть к его манящим губам, отдаться ему, раствориться в нем. Моя стена уже сметена под чистую и на ее руинах поднимается белый флаг.

– Девочка моя, не плачь, – он снова смотрит мне в глаза и подушечками пальцев вытирает слезы. – Ты...не даешь мне покоя...,– Его лоб прислонен к моему, наши глаза в сантиметре друг от друга, наши губы чувствуют дыхание другого. Его взгляд опускается на мой рот и уже через секунду я сама не замечаю того, как поддаюсь его просьбе и раскрываюсь для поцелуя. Его язык словно завоеватель проникает вглубь меня, его губы с жаждой сминают мои. Он будто бы изголодавшийся путник, а я его желанная трапеза. Он будто всю жизнь ждал меня. Я запускаю руку в его волосы и тяну их. Спартак сжимает мою талию, опуская руки ниже на поясницу. В низу живота нестерпимо изнывает, и я издаю негромкий стон. Спартак отрывается от меня и смотрит мне в глаза. В его взгляде столько нежности и желания, что я начинаю невольно улыбаться.