Я тебя отвоюю

Коснулся губами лба, отпустил, вернулся к плите, с шумным треском переворачивая схватившееся корочкой за время их разговора мясо, Даша же еще с минуту стояла, напрочь позабыв о доске и сыре. Смотрела на него и улыбалась.

— Что? — Стас, конечно же, заметил этот взгляд. Посмотрел в ответ.

— Люблю тебя.

Усмехнулся, кивнул, протянул к ней свободную руку, дождался, пока вложит свою, дернул на себя, вжал в бок, потянулся к губам.

— Это хорошо, Дашка. Это ты правильно.

И привычно уже не признался в любви в ответ. Потому что не нужно, на самом-то деле.

Глава 24

Надеяться на то, что Дина до самого развода ничего так и не узнает, было сродни вере в Деда Мороза, когда тебе уже далеко за…

Поэтому иногда, в минуты задумчивости, Даша размышляла о том, как это произойдет — от кого все еще Волошина узнает, что ее муж «закрутил роман на стороне», и что будет делать.

Спрашивать у Стаса, что думает по этому поводу он, было и страшно, и больно. Ему все никак не удавалось свести свои эмоции касательно жены на нет, а сознательно волновать его Даша ни в жизни не стала бы. Поэтому прокручивала варианты исключительно в своей голове. И каждый раз приходила к выводу, что она-то, вероятно, и вовсе об этом моменте не узнает. Стас в привычной своей манере оставит все за порогом — входной или балконной двери. И в такой же привычной манере разбираться будет сам. Это не обижало Дашу, как женщину (ведь такая модель поведения была максимально мужской), но вот как партнера, чувствовавшего свою ответственность за все, что они творят вдвоем, это Дашу царапало.

У них не было общего штампа в паспорте, не было брачного договора, не было даже ясных перспектив, но Даша впервые в жизни чувствовала связь такой силы и небывалую ответственность за то, чтобы эту связь сохранить, а лучше — укрепить до достижимого максимума.

Каждый раз вздрагивала, когда телефон Стаса издавал хоть какие-то звуки, выдыхала, если Волошин брал трубку и говорил с кем-то по работе или о чем-то своем с родителями. А вот когда смотрел на экран, хмурился, выходил… Иногда начинала злиться до состояния, когда костяшки белели из-за силы, с которой сжимались кулаки, скулы сводило от давления зубных рядов друг на друга, а в голове взрывались фейерверками вспышки ярости и желания… Огромного желания зайти на балкон, забрать из его рук телефон и высказать ей в трубку все, что Даша думала.

Когда эти эмоции стало практически невозможно контролировать, Красновская начала уходить в спальню, затыкать уши наушниками, включать какую-то монотонную мелодию на максимум и ждать… Когда Стас придет сам, устроится рядом, позволит забраться на колени, начать привычную для двоих процедуру «оттаивания» — поцелуями, касаниями, искренним отчаянным шепотом о том, что все у них будет хорошо, просто еще чуть-чуть… Еще немножечко… Пара заседаний…

Даша готова была обводить даты этих заседаний красным маркером и зачеркивать все дни до… Только бы это все быстрее закончилось. И думать не хотелось о том, что даже официальный развод Дину не угомонит, хотя… Как объяснил сам Стас, он держал с ней контакт только затем, чтобы ощущать хоть какую-то степень контроля над ситуацией. А когда контролировать будет уже нечего — станет легче.

В хорошие дни размышления неизменно выводили Дашу на этот полнящийся надежды вывод. И потом…

С каждым днем Даша позволяла себе мечтать о том, что будет дальше, все более дерзко.

Из-за всей этой катавасии с разводом Стас не брал летом отпуск — сначала было незачем (ведь работа позволяла загрузить мозг менее деструктивной и депрессивной информацией, чем раньше лезла в мысли), а потом у них с Дашей закрутился неожиданный роман… И возможностей вытеснить из мыслей ненужное стало в разы больше, но в то же время позволь они себе такую вольность, как поехать куда-то вдвоем, — это каждый в их окружении оценил бы, как плевок… На институт брака, на мнение родственников, на социальные нормы и моральные устои.

И пусть сейчас это было еще сродни запретного сладкого плода, но в своем «и потом…» Даша бессовестно мечтала, что однажды утром они проснутся… А всех этих преград не будет, зато вот возможностей — бесконечное множество. До самого горизонта.

После почти что сделанного предложения же так и вовсе весь следующий день провела, улыбаясь. Благо, пациенты не видели, как губы доктора, который сверлит им бесценные зубы, то и дело расплываются в мечтательной улыбке, иначе вряд ли часть посетителей еще вернулась бы к ней. Но что поделать, если и в стоматологах ходят влюбленные девушки?

За час до обеденного времени Даша вышла в холл стоматологии, приблизилась к стойке, за которой сидела Алла, собиралась пригласить девушку выйти вдвоем покушать, так как Стас написал чуть раньше, что совместная дневная трапеза у них сегодня не получится, но застыла на полпути — в руках зажужжал телефон.

От первой мысли губы снова «поплыли», но, как выяснилось почти сразу, зря — звонил не Стас, а неизвестный номер.

Даша поколебалась буквально несколько секунд, но все же взяла, разворачиваясь, возвращаясь в кабинет.

— Алло.