Я тебя получу

Когда-то давно, лет шесть назад, этот отброс общества учился в вечерней школе моего района, и я настолько боялась как-нибудь ненароком с ним столкнуться, что обходила красное кирпичное здание десятой дорогой.

Никогда не забуду, как однажды все-таки его встретила…

Маринка в тот день заболела и осталась дома, поэтому я пошла в гимназию одна, и по пути встретила Его — он шел навстречу. Бледный, взъерошенный, с дикими стеклянными глазами, а из левой ноздри тонкой струйкой вытекала кровь.

Помню, что вместо того, чтобы побежать, замедлила шаг, ноги буквально приросли к асфальту. По куполу зонта барабанил дождь, а я стояла и смотрела, как этот ублюдок словно бездушный робот просто чешет под страшным ливнем, будто совершая променад. Я никогда не видела его раньше так близко и пришла в дикий ужас, а когда он проходил мимо и вовсе едва не рухнула в обморок.

Я боялась, что он обязательно сделает мне что-нибудь плохое — это же двинутый Кнут! Но он всего лишь перевел на меня ненормальный взгляд и, собрав губами кровь… подмигнул.

Тогда он держал в страхе весь район. Он держал в страхе меня. Это бледное окровавленное лицо еще долго являлось мне в кошмарах.

Дура Маринка узнав об этой встрече, страшно мне завидовала. Десять раз попросила пересказать, как именно все произошло.

Тогда она была очарована им, хоть никогда в жизни с ним не сталкивалась. Его дикие выходки она считала креативностью, а отсутствие мозга — перчинкой.

— Да он крутой, Маш, ты чего! Безбашенный, да, но зато наверняка с ним точно не соскучишься. И по роже за тебя любому даст. А какой красавчик, мм!

Красавчик? Не увидела в нем ничего красивого! Эти пустые глаза, острые скулы, кровь…

— А еще я слышала, что у него есть татуировка, — Маринка выразительно посмотрела вниз и хихикнула. — ТАМ! Прикинь?

Черт знает почему, но глядя сейчас на этого верзилу в капюшоне я почему-то вспомнила о том дурацком разговоре миллион лет назад.

С тех пор утекло много воды — мы повзрослели, закончили школу, поступили в универ, поумнели… А Кнут, по ходу, так и остался безбашенным беспредельщиком. И по жестокой иронии судьбы моя жизнь сейчас зависит именно от него…

Глава 3

— Слышала как Кнут его назвал? — кивает Маринка на нашего охранника. — Жижа. Ну, не Жу́жа, а… Прикол, да?

Ржет. Очень смешно! Просто обхохочешься.

Кое-кто совсем недавно обозвал нас мясом, недвусмысленно намекнул об оргии, а она веселится. Нет, поумнели мы с Маринкой не обе, у одной из нас до сих пор в одном месте детство.

Стараясь сильно не светиться, кошусь на переговорщиков: рыжий явно психует — жестикулирует, сплевывает на асфальт и выражается крайне крепко. Кнут же, напротив, словно святое изваяние: сложив руки на груди перемещает вес тела с носка на пятку и вообще выглядит так, словно ему плевать на то, что там щебечет собеседник.

Кажется, он точно не собирается ни на какую дачу и это вселяет зерно робкой надежды, что от нас просто отстанут. Боже, да я готова на что угодно, лишь бы они свалили и оставили нас в покое!

Вздрагиваю, когда парочка напротив бьет по рукам и одновременно оборачивается, уставившись прямо на меня.

— Звони отцу! — не сводя глаз с парней, с истеричными нотками в голосе шепчет Марина. — Звони, звони скорее! Ну же!

— Как? Мой телефон валяется в кустах!

— Возьми мой, — пододвигается ближе и «кивает» глазами на свою сумку. — Там, в кармашке. Быстро набери и скажи, где мы. Этого достаточно будет.

Но сделать это я не успеваю: Кнут рывком смахивает с головы капюшон и идет прямиком к нам.

Сейчас темно и я плохо вижу его лицо, только короткосриженную макушку и плотно сомкнутые губы. Все. От него не исходит ни агрессии, ни злости или еще чего-то такого. Он спокоен. А я нет. Да я в диком ужасе!

— Извиняйте, куклы, назрели другие планы, — разводит руками рыжий. — Но кто знает, может, еще свидимся.

— В машину идите, — тихо произносит Кнут и кивает на свою тачку. — Живо.

Маринка снова впивается ногтями в мою руку и не двигается с места. Как и я.

— А зачем это? — смелею.

Кнут переводит на меня свои ненормальные глаза, и в памяти с дотошной четкостью всплывают события того дождливого дня. Тогда он так же на меня посмотрел.

— Домой отвезу, — отвечает, наконец, и снова накидывает на макушку капюшон.

Выбор невелик: одновременно поднимаемся с Маринкой со скамейки и за руку идем к четырехколесному корыту, как две овечки на заклание. Страшно невероятно и неизвестно, что хуже: остаться с тремя подонками, или с одним, но зато каким.

— Подожди, там мой телефон! — бросаю ладонь Маринки и, конкретно обнаглев, быстро возвращаюсь к кустам. Приземлившись на корточки, шарю рукой в траве, понимая, что бесполезно — новому айфону приделали ноги.

Вот уроды! Двух месяцев же нет!

— Ну, бывай, брат. Смотри там не перетрудись, — рыжий отбивает «пять» Кнуту, после чего глумливо ржет, явно намекая, что нас ждет горяченькое приложение.

Это дерьмово. Это очень и очень дерьмово.

— Может, удерем? — шепчу Маринке. — Кто знает, куда он нас повезет.