Я тебя помню

За короткий промежуток времени залить успело все квартиры вплоть до первого этажа, пока сообразили и перекрыли все, прошло время. И подъезд долго стоял без воды, потому что врываться к деду в квартиру противозаконно, а он не сразу пришёл домой. Прогуливался по утреннему холодку, старый хрыч.

И, словно мало было уже случившегося дерьма, еще и на первом этаже рванула канализация по соседнему стояку. Там, оказывается, игривая девочка засунула в унитаз все свои мягкие игрушки. Чтобы лучше смывалось, отец семейства прочистил стояк в квартире, и все весёлые игрушки упали в стояк на первом этаже, у них и рвануло канализацию, затопив лестничную клетку на первом этаже.

Что вы понимали, мне пришлось по перилам наверх подниматься, а не по ступенькам. Лило со всех сторон.

В квартире, которую мы с Мотом снимали, затопило именно его комнату, слетала с потолка дешёвая полистироловая плитка, листами отклеивались обои. Но больше всего Мот грустил по своему гардеробу, который пришлось вытащить на балкон и сушить.

После двух часов усилий по спасению всего, чего возможно, мы обессиленно курим у открытого окна, потому что канализацией прет на весь подъезд невозможно, и смотрим, как очередная киска Мота попкой кверху, в розовых резиновых перчатках, собирает воду. Не моя девчонка, а приятно посмотреть, даже по Кате чуть грущу. Хотя, ей уж лучше на ВДНХ, чем тут, с нами в дерьме. Не такие у нас пока отношения, чтоб сразу к труду и обороне девчонку привлекать. Это Мот вообще без комплексов, если уж трахает, то использует девочку по полной программе.

Киса почти такого же роста, как и Катя Мищенко, и такая же милота в очочках. В целом, очень симпатично смотрится…

Мимолетно удивляюсь тому, как , оказываются, могут быстро поменяться приоритеты и вкус на женщин в целом.

Раньше мне все пластиковые куклы нравились, а теперь от мышек в очках умиляюсь… Переоценка, мать его, ценностей налицо.

Киса обещала справиться с водой, а нам с Мотом бабка дистанционно из Раменского велела готовиться к ремонту, поэтому, после перекура, всё, что отвалилось в момент затопления, вытаскиваем из квартиры.

И ржем, как кони. Не иначе, запах канализации, заполнивший подъезд, действует, как какая-то наркота. Да и в целом, наше убогое положение вызывает лишь хохот. Ну не плакать же, в самом деле?

Потом подписываем по очереди протоколы представителей управляющей компании, явившихся, как и положено, уже после ликвидации последствий катастрофы.

За всеми этими занятиями пропускаю звонок от Кати.

Когда замечаю новый вызов, выхожу на лестничную клетку, где уже давно пусто, потому что Мот запретил рукоприкладство в его подъезде. А с его размерами, ему все дружно подчинились.

— О, хорошо что ты мне позвонила , я как раз заканчиваю, — улыбаюсь я. — Ну что, Катюш, встретимся? Я знаю отличное местечко, где можно пообедать…

— Никита, скажи мне, пожалуйста, — чётко так, резко прерывает меня Екатерина Мищенко. — Только честно! Ты ставил пятьдесят тысяч на то, что переспишь со мной?

Еба-а-ать…

Я внезапно ощущаю, как колени начинают дрожать, и прислоняюсь к холодным перилам. Внутри все замирает, потому что резко приходит понимание грядущего пиздеца. Причем, пиздеца, который я сам себе, урода кусок, устроил!

И как я забыл про этот идиотский спор?

А ведь забыл! Просто мгновенно из башки все выветрилось же!

И теперь… Теперь-то что делать?

Я же тупо взял и всё, нахрен, закосячил, все свои старания, всю свою жизнь… И это четвёртый курс, сука! Вот как меня угораздило влететь в юношеские поллюции с этой хернёй!

Как вообще у меня в голове эта мысль появилась?!

Кошелев, мразь, это ведь он ей рассказал! Вряд ли Окси влезла, она, в принципе, так и не узнала, на кого мы спорили…

Значит, Кошель, сучара!

Играет по-подлому!

А раз на войне все средства хороши, значит, я тоже буду играть не по правилам.

То есть, тупо врать.

— Что это за хрень еще?! — спокойно говорю я. — Кто тебе сказал, Кать?! Не верь никому. Мало ли у меня недоброжелателей? Мы, конечно, оканчиваем институт, но придурков даже на четвёртом курсе полно. Не вздумай никому верить. Слышишь?!

— Вот в том-то и дело, что ты ещё студент. Я думала, что…

— Ты там собралась плакать, что ли, Кать? Не верь. Глупости наговорили. Думаешь, у меня мало завистников?

— Это так больно.

Черт…

У меня все внутри переворачивается от ее убитого голоса…

Она же говорила, что с тем уродом-бывшим история была неприятная… И я, считай, последние сутки изо всех сил старался, переубеждал ее, доказывал, что не такой… А, оказывается, такой?

Отчетливо понимаю, что стратегия выбрана правильно: начни я сейчас по телефону блеять, что “это было раньше” или “это было в шутку” и так далее, то все, можно будет прощаться сразу и закрывать эту страницу.

А я такого ни в коем случае не собираюсь делать.

И потому только отрицать все. Жестко. Что бы там Кошель ни говорил.

Правда, если он в свидетельницы не взял Окси, то хрен что докажет. Мое слово против его.