Я тебя помню (СИ)

Но она оттолкнула и сбежала. Она все же вернулась и села рядом с ним, прижавшись так, будто он единственный на свете. А я сидел и скрипел зубами от злости.

Я не мог представить рядом с собой ни одну, кроме нее. С ней мне хотелось проводить дни, вечера, жаркие ночи. Заводить детей, обживаться домом и стареть вместе. Кто бы не был в моей жизни, я всегда сравнивал с ней.

Данил уже отказался от нее один раз, и я был уверен, что откажется еще. Он не сможет уйти от беременной жены. Тем более Мира плотно держала его за яйца. При малейшей трудности с Олесей он сольется, оставив ее одну. И я снова буду той жилеткой, в которую она пойдет плакаться. Я этого не хотел. Я хотел быть больше, чем жилетка-друг. Я знал, что достоин большего.

Но готов был отступить, если она любит Данила, я не буду портить ее жизнь, насильно уговаривать. Она все решит сама.

Попробовать стоило, пусть меня постигла неудача. Пусть она сбежала, но минута ее сладких губ того стоила.

Она любит его и счастлива с ним, я не могу разрушить ее счастье. Даже если оно временно, я никак не могу повлиять.

— О чем задумался? — Катя подошла сзади и положила руки на мои плечи.

— Да так.

Девушка обошла меня и села на колени, обвив руками шею.

— Он правда разводится? — посмотрела мне прямо в глаза.

Я вздохнул.

— Не знаю, — пожал плечами.

— Думаешь снова свалит к женушке? — Катя брезгливо поморщилась.

— Может и так. Она беременна.

— Кто? Олеся? — недоуменно захлопала глазами.

Я вскинул на нее глаза, не совсем понимая суть вопроса.

— Нет! Мира. Жена Дани. — устало проговорил, потерев переносицу.

— Да ты что? — удивилась. — А Олеся знает?

Покачал головой.

— Вот так новости. — Катя задумалась. — И что он будет делать? — задала вопрос в никуда.

— Я не знаю. Но думаю, ничем хорошим это не закончится, — ответил спокойно, насколько мог, чувствуя как руки сжимаются в кулаки от злости. — Мира еще та стерва, она его просто так не отпустит.

— Надо Леське сказать, — оживилась девушка.

Я одернул ее за руку.

— Не надо. Не лезь, это их дело. Он сам скажет. — говорил, хотя самому хотелось пойти и встряхнуть Лесю этими словами, чтобы поняла — он врет.

— Я завтра уеду. — усадил назад на колени Катю. — Поедешь со мной?

Она игриво улыбнулась.

— Неа, у меня еще много дел. Ты извини, ты клевый и все такое, но я одиночка. — она жестикулировала, переживая, что я расстроюсь.

— Все нормально, — я улыбнулся. На самом деле стало даже легче. Когда приглашал, не думал, что согласится.

— Воу, так ты не расстроен? — девушка сузила глаза, и высматривала что-то личное во взгляде.

— Я кажется поняла! — она растянула слова с улыбкой. — Вот почему ты возишься с Леськой, как с дитём малым. Ты влюблен в нее. — она захихикала и слегка ударила по плечу.

— Прекрати, — резко осек ее веселье. — Не влюблен я, просто она мне, как сестра и я переживаю, зная своего друга.

— Ну-ну, — девушка встала с колен, явно не поверив моим словам.

Я схватил ее за талию и снова притянул, откинув на кровать.

Заняться с ней сексом, вот что мне было нужно. Сбросить напряжение и освободить мысли.

И я вбивался в тело Кати, без особого энтузиазма, представляя, что за стенкой Олеся и Данил. От злости была пелена перед глазами, девушка истошно кричала и извивалась подо мной, но я не чувствовал ничего кроме злости.

Завтра я уеду, и станет легче.

Глава 25. Олеся

Ночь пролетела незаметно. Я уснула лишь коснувшись подушки. А очнулась с первым лучом света. Данил крепко обнимал своими мускулистыми руками, прижимая к горячему телу. Я ловко вынырнула из объятий и невольно поежилась, как от холода. Легкая дрожь пробежала по телу. Я укуталась в легкий плед. Пальцы ног коснулись мягкого ковра и я ступила полной стопой, пройдя короткими шагами к окну. Распахнула его и втянула свежий, лесной воздух, полной грудью. Зажмурилась. Прохладный ветер щекотал мое лицо и обнаженные плечи. Я снова поежилась и натянула плед выше. Повернулась к кровати. Данил продолжал мирно спать, его черты лица были расслаблены.

Вернувшись, села на край кровати и провела по его скуле подушечками пальцев. Такое эфемерное удовольствие, которое, казалось, может исчезнуть в любую секунду. Как мираж, как привидение, как галлюцинация. И окажется, что я глажу подушку, а не любимое лицо. Я одела теплую пижаму и тихонько выбралась из комнаты, спустившись на первый этаж. Хотелось пить. Я подошла к раковине и набрала воду в стеклянный бокал.

— Доброе утро.

Я вздрогнула и выронила бокал из рук прямо в раковину, раздался грохот битого стекла, но никто не проснулся.

— Доброе, — сказала, не развернувшись к оппоненту, мне было неловко.

— Не переживай, я больше не подниму этот разговор. Я не скажу ни слова. Прости, что позволил вчера лишнего, но я больше не мог молчать, — Андрей встал прямо за мной, я слышала, как он защелкнул застежку часов на запястье. — Ты должна знать только одно, Олеся. Ты всегда можешь на меня положиться, слышишь? — он развернул меня к себе, я опустила взгляд, не было сил посмотреть в его глаза. — Посмотри на меня.

Андрей поднял мое лицо за подбородок и мягко глядя в глаза произнес: