Я тебя придумала (СИ)

Когда Эмиландил повернулась ко мне, и я увидела, что в её глазах застыли слёзы, мне стало ужасно не по себе. Будто я сказала что-то ужасное, неправильное.

— Ты недавно сказала, что отец хочет уничтожить Эдигора, и я вспомнила одну вещь, — Милли, подняв руку, вытерла повлажневшие глаза. — У папы когда-то была единственная. Вы ведь знаете, что это значит, да? Он был женат на сестре Интамара по имени Лемена. Но однажды… я не помню точно, что случилось… в общем, она умерла.

Краем глаза я заметила, как Ленни, услышав эти слова, нервно вцепилась в одеяло, зажав его в кулаки.

— Для любого эльфа потерять единственную — или единственного — это трагедия. Некоторые сходят с ума. Другие уходят, не дожидаясь, пока смерть заберёт их. Мой отец не мог этого сделать, потому что был Повелителем, и его уход стал бы ударом для тёмных эльфов. Пришлось бы выбирать нового Повелителя, а наша семья уже тысячи лет держит власть в своих руках. Но так уж получилось, что папа остался единственным представителем династии, и он не мог позволить себе уйти. Он должен был оставить наследника.

Милли вздохнула. А я ловила каждое её слово.

Я ведь знала всё это. Знала… Но воспринимала совершенно по-другому.

Возможно, в этом заключается ещё одна моя ошибка?

— Сто пятьдесят лет отец даже не помышлял о том, чтобы жениться на ком-то ещё. А потом всё-таки поддался на уговоры и взял в жёны одну эльфийку… которая как раз и родила моих братцев, Виана и Тимирея. — Милли усмехнулась. — Ты сказала, Линн, что я ненавижу отца, но это не так. Я ненавижу Виана и Тимирея, а папу мне просто жаль. У меня есть… одно воспоминание, благодаря которому я просто не могу его ненавидеть.

— Какое? — прошептала я, не отводя взгляда от напряжённого, печального лица Эмиландил.

Она вздохнула.

— Можно, я не буду сейчас о нём говорить?

— А твоя мама? — тихо спросила Ленни, тоже сев на постели. — Это та же самая эльфийка, которая родила твоих братьев?

— Нет, — Милли покачала головой, — другая. Но они обе ушли от отца к другим эльфам. У нас это можно по закону, если супруг не является твоим единственным. Я никогда не видела свою мать.

— Я тоже, — сказала маленькая Тень, грустно улыбнувшись. — Но я знаю, что её звали Ленни. И она ненавидела меня до глубины души.

Тут я, не выдержав, встала с кровати, села рядом с девочкой и взяла её за руку.

— Что бы к тебе ни испытывала тогда твоя мама, я думаю, что теперь она уже передумала.

К моему удивлению, то же самое сделала Милли. И теперь мы сидели, прижавшись друг к другу, на узкой койке. Я, сжимая ладошку Ленни в своей руке, чувствовала, как теплеют её пальцы.

— Спасибо, — сказала она, с благодарностью посмотрев на нас с эльфийкой.

— Не за что, — ответили мы хором. Несколько секунд молчали, а потом Ленни сказала:

— Милли… Я знаю, что случилось с Леменой, единственной твоего отца. Хочешь, расскажу? Вряд ли ты слышала всю историю. Ибор имеет к ней прямое отношение.

— Кто?.. — удивлённо выдохнули мы одновременно с Милли. Ленни кивнула.

— Да, Ибор. Единственную Робиара убила её служанка, мать Ибора. Её звали Марин. Лемена и твой отец успели прожить вместе совсем недолго. Брат Интамара по имени Рингар во время визита в Эйм изнасиловал Марин, она забеременела, а когда об этой беременности узнала Лемена, она захотела отправить служанку обратно в Лианор.

— Зачем? — не поняла Милли.

— Эльфы не очень хорошо относятся к людям. Лемене было некуда деваться, а вот для Марин она хотела спокойной жизни. Я так понимаю, жена Робиара настаивала на своём, и Марин, испугавшись, что вновь попадёт в руки Рингара, отравила её. А потом сбежала из Эйма. Но Аравейн быстро её нашёл.

— Глупая… — эльфийка покачала головой. — Надо было рассказать. Чего она боялась?

— Наверное, что ей никто не поверит, — пожала плечами Ленни. — Марин было всего семнадцать, почти ребёнок. Она очень раскаивалась. Аравейн рассказывал мне, в каком отчаянии была служанка, когда он нашёл её. Интамар простил Марин, он винил во всём Рингара, и даровал девушке жизнь.

— А мой отец? И что стало с этим Рингаром в итоге?

— Ибор сам убил его, когда стал подростком. Не забегайте вперёд, я расскажу. Твой отец, Милли, так и не смог простить Марин. Но он обещал, что не будет пытаться отомстить. Это и не понадобилась, служанка умерла при родах, наградив Ибора проклятьем Тени. Только тогда об этом никто не знал. Даже Аравейн.

Я смотрела на профиль Ленни, которая сейчас была очень печальной, на её чуть длинноватый нос, карие глаза, тонкую, прозрачную кожу, и думала… Думала о том, как много последствий может быть всего лишь у одной-единственной сказки.

Страшное проклятье. Господи, какое же страшное проклятье!

И даже несмотря на то, что я видела Ибора и Эллейн, и могла убедиться в их жестокости, всё же мне было жаль их. Но, разумеется, больше всего мне было жаль Ленни.