Я тебя придумала (СИ)

— Бывало и получше. Но это пройдёт полностью примерно через полчаса-час. А пока нам с тобой надо подумать, как сбежать от этих придурочных реформаторов.

Я хихикнула.

— Кажется, вместе с прошлой жизнью ты вспомнил кучу словечек из нашего мира.

Рым хмыкнул.

— Думаю, я их и не забывал никогда. Просто ритуал Слияния заставил меня… то есть, нас… вспомнить всё и взглянуть друг на друга по-новому. Помнишь, когда ты только появилась в Эрамире, Браш пытался прощупать тебя, и не смог? А потом попытался я, и ты упала в обморок, испытав дикую боль? Да и мне, признаться, было не слишком приятно.

— Помню, — я кивнула. — Кстати, действительно интересно, что тогда случилось.

— Я уже говорил тебе — я коснулся твоей души. И наши души узнали друг друга. В тебе вновь всколыхнулась вся та боль, которую ты испытывала после моей смерти. Я же ощутил и твою боль, и свою собственную — мне ведь тоже было плохо, когда я понял, что больше не смогу обнять тебя, поговорить с тобой, утешить. Но того краткого касания было недостаточно для того, чтобы узнать друг друга окончательно, мы просто начали испытывать необъяснимую симпатию, потому что наши души притягивались между собой.

Я смутилась.

— Да уж, какие-то не совсем братские нас одолевали чувства.

Рым, улыбаясь, смотрел на мои покрасневшие щёки, и в этой улыбке было так много от прежнего Олега, что я чуть не набросилась на него с объятиями опять, но вовремя сдержалась — сейчас ему было не до них.

— Это нормально, маленькая. Души испытывали друг к другу влечение — в совсем ином смысле этого слова — а тела, не состоящие в родстве, приняли его в том самом смысле. Я считал, что желаю тебя как женщину, тогда как пробудившиеся чувства были любовью к сестре. И… знаешь, маленькая, мне почему-то кажется, что если бы мы сорвались и переспали друг с другом, то уже никогда не вспомнили бы прежние чувства и отношения.

«Верно», — шепнул у меня в голове тихий голос Хранителя. Я вздрогнула.

— Боже… Как хорошо, что мы всё-таки вспомнили.

Рым рассмеялся.

— Видишь, даже в появлении этой стервы Эллейн есть кое-что положительное. Если бы не она со своей мега-магией, мы бы так и пребывали в заблуждении, что испытываем друг к другу физическое влечение, тогда как это было лишь влечение душ.

— Лишь?!

Я даже обиделась.

А Рым взял и подмигнул мне. Хм, этому бессовестному… орку… явно стало лучше.

— Самое лучшее «лишь» в моей жизни, Полиша.

И я тут же его простила.

— И всё-таки… Как ты собираешься сбежать отсюда, братик? Эта мегера Эллейн очень сильный маг. Вряд ли она не предусмотрела абсолютно все варианты.

— Это невозможно, сестрёнка. Абсолютно все варианты не может просчитать никто.

А мне почему-то вспомнились слова Эллейн: «Запомни, орк: нет ничего невозможного. Это только вопрос фантазии и изобретательности, а ещё — веры в себя».

Видимо, у нашей рыжей знакомой этой веры в себя было хоть отбавляй.

Но теперь её хватало и у меня тоже. Ведь рядом был брат.

.

Я лежала на груди Рыма, он обнимал меня сильными руками, и мы молчали. Времени до того, как нас решат побеспокоить, было предостаточно — ритуал проводится на рассвете, а сейчас вечер был в самом разгаре. Кормить нас — точнее, меня, поскольку реформаторы думали, что орк умер — явно не собирались. А зачем? Всё равно завтра помру, чего на драгоценную меня еду переводить?

В принципе, логично. Вот только есть очень хотелось. А ещё Рыму нужны были силы. Именно поэтому он и дремал сейчас, крепко прижав меня к себе. Может, от этого кратковременного сна у брата хоть немного сил прибавится.

А я, чтобы отвлечься от сосущего чувства голода в животе и медленно замерзающей филейной части — одеться я так и не соизволила — мысленно потянулась к Хранителю.

Он не покидал нас с братом ни на секунду, пока мы были у реформаторов — теперь я почему-то ясно чувствовала это.

«Ты здесь?»

«Здесь, — в его голосе мне почудились облегчение и радость. — Ты… счастлива, Линн?»

Я улыбнулась и тут же поняла — если Хранитель и не видит моей улыбки, то уж чувствует-то он её точно. Откуда во мне эта уверенность?

«Ты ведь знаешь. Если ты был со мной всегда, с момента рождения… Ты всё знаешь».

«Да, — сказал он мягко. — И я чувствую каждую твою эмоцию. Я настроен на тебя, как радиоприёмник на определённую частоту. Когда ты счастлива, я тоже счастлив, а когда грустишь, я тоже грущу».

Я вздохнула.

«Должно быть, это не очень приятно. По крайней мере мне бы точно не понравилось, если бы я была постоянно настроена на какого-то человека и чувствовала то же, что и он».

Хранитель рассмеялся.

«Это не просто приятно, Линн. Это восхитительно».

Я уже хотела спросить, что он имеет в виду, как Хранитель вдруг поменял тему разговора:

«Ты хотела что-то у меня спросить? Насчёт ритуала Слияния?»

«Да, — я мысленно кивнула. — Где мы оказались, когда я потеряла сознание? Будто парили в какой-то невесомости».

Он хмыкнул.

«Разве это так важно?»

«Мне просто любопытно».

«Я сожалею, но у этого места нет никаких ориентиров просто потому, что на самом деле его не существует».

«Как это?!»