Я тебя присвою

«Член к твоим губам приставлю, будешь сосать… Будешь. Тебе еще и понравится…»

«Умница, девочка…»

«Скажи, сколько ты хочешь, Тата? За свою любовь…»

«Пососи у меня… Соси, девочка…»

Какая любовь? Так ведь нельзя. Но почему я продолжаю об этом думать? Почему беспокоюсь из-за того, что его нет? Он ведь купил меня! Ужасно со мной обращается. И хочет, чтобы я после этого любила его?

Форменное издевательство!

Где же он? Где?

Когда из номера Саульских начинают доноситься приглушенные стоны и характерный стук изголовья, меня реально в жар бросает. В груди сразу такая ломота возникает, вдохнуть нормально не получается. Ладонь притискиваю, сердце не унимается. Так тянет, так ноет, что дыхание со свистом срывается.

Что же это такое?

Почему?

Смиряясь с тем, что без Андрея не усну, включаю настольную лампу и сажусь на постели. Беру в руки телефон, с целью почитать, но палец, словно произвольно действует. И вот я уже зависаю над зеленой трубкой у контакта «Рейнер».

Пару дней назад я скачала сборник Фицджеральда. На это и пытаюсь переключиться. Да ни в какую!

Вздрагиваю и подскакиваю, когда дверь в номер открывается.

Взгляд Андрея какой-то безудержной решительностью горит. Он стремительно, будто штормовая волна, движется в мою сторону. Моргнуть не успеваю, как этот медведь заваливает меня на спину.

Что за манера, блин?

Упираясь локтями в твердокаменную грудь, совершаю жалкие попытки его отпихнуть.

— Хочу тебя, — выдыхает Рейнер вместе с парами алкоголя.

И я понимаю, что он пьян. Очень пьян.

Сдавленно взвизгиваю, когда он дергает в стороны полы халата и, окатывая меня одуряюще-жадным взглядом, грубо сжимает ладонью грудь. Наклоняется и бьет по затвердевшему соску языком. Прикрывая веки, втягивает ртом до простреливающих покалываний.

У меня по коже не то что мурашки несутся… Я вся трясусь.

— Андрей, перестань… Перестань… — едва хватает сил чуть оттолкнуть его, чтобы оставил в покое хотя бы грудь. Встречаемся глазами, несмотря на то, что он своими вряд ли что-то видит. Просто безумием горит. — Я не хочу сейчас… Ты пьян… И ты меня пугаешь… Перестань…

— Не могу… — неожиданно лицом к моему лицу прижимается. Вздыхает громко и надсадно. — Тата… Не отталкивай… Татка… Дай мне. Хочу тебя трахать. Хочу. Сейчас хочу. Тебя… Давай…

Должна признать, эти горячие и, в какой-то мере, отчаянные просьбы махом губят обретенную решительность. Меня бросает в водоворот таких эмоций, которые я не в силах разделить и объяснить.

Я… Я тоже очень сильно его хочу.

В конце концов, ничего ведь не теряю. Он уже делал со мной все эти постыдные грязные вещи. Я обещала ему свое тело на полгода. Вот только… Сегодня мы, вроде как, замахнулись на повышение ставок.

Договор не состоялся. Но он заставил меня еще больше волноваться о том, не много ли я ему отдаю? Смогу ли забрать себя обратно?

— Андрей, пожалуйста, остановись… Не сегодня… Я очень устала…

— Я быстро… — и в шею мне зубами и губами впивается. Влажно, очень влажно и жестко целует и кусает. Как маньяк. Как одержимый. Мной. Ладонями грудь сминает. Напряженным пахом между ног толкается. — Я быстро. Отвечаю.

— Я сказала, нет, — пытаюсь звучать твердо, а у самой аж глаза закатываются.

Ожидаемо свирепеет мой медведь. Губы с такой силой закусывает… Когда отпускает, на них выступает кровь. Охаю и бесцельно смотрю на эти капли. Внутри все сжимается и горячо пульсирует. Мне жаль… Но я не знаю, что должна делать.

Андрей отстраняется. Выпрямляется. И… начинает раздеваться.

Неужели силой возьмет? Боже…

— Остановись… — мой сиплый шепот едва различим на фоне его тяжелого дыхания.

Нет, не слышит. Смотрит лишь на мое обнаженное тело. Распускает ремень, тянет вниз молнию и высвобождает член.

Я дергаюсь, он тут же руками ловит.

— Не бойся. Не трону, — вновь наклоняется к моему лицу. — Просто полежи так… Пожалуйста… Трахать не буду. Обещаю.

Да, под действием алкоголя Рейнер — зверь, но, как бы смехотворно это сейчас ни звучало, почти вежливый зверь.

Не трахает. Вместо этого обхватывает член рукой. У меня глаза от шока еще шире распахиваются, когда он слегка сжимает себя пальцами. Проводит кулаком по всей длине. И всем своим крупным телом содрогается.

Я возбуждаюсь, теряюсь и еще каким-то чувством наполняюсь… Поэтому, когда Андрей, не прекращая работать рукой, тянется и запечатывает мой рот поцелуем, обнимаю его. Выгибаясь в пояснице, судорожно прижимаю его к себе. Он стонет. Так громко и протяжно стонет… Прямо мне в рот.

Дальше происходящее превращается в откровенное сумасшествие. Я, как оголодавшая падшая женщина, обхватываю его ногами. Рейнер убирает руку. Сжимая мои бедра, толкается членом. Но не входит. Только трется. Я сама трусь. И целую его. Целую, словно одуревшая. Не стесняясь звуков и стонов, которые между нами разлетаются.

Это больше, чем мы договаривались… Это почти так, как он хочет… Так, как подсознательно хочу я…