Я тебя присвою

— Дружок твой? — не знаю, с чего Тамара воспылала ко мне интересом. Удовлетворять ее беспокойство не спешу. — Чумная какая-то…

— Знакомый.

— Даже чаевые не оставил. Я забрала «счет», ровно по чеку было!

Это замечание звучит настолько унизительно, едва справляюсь с неприятным смущением, которое жгучей волной окатывает все тело.

— Он и не должен.

— Хм… Ваши делишки, конечно, но я вот…

— Слушай, отстань, ладно? — не выдержав, выпаливаю я. — Займись работой. А то рассчитать рассчитала, а посуду не убрала. Я же тебе не раз выручала. Во всем.

Тамара краснеет не меньше моего, только от злости и удивления.

— Это вместо благодарности?

— Не лезь ко мне, — предупреждаю, ощущая небывалую агрессию.

Видимо, и напарница это замечает.

— Хамка, — буркнув, дает заднюю.

На этом инцидент должен был быть исчерпан, но как назло в кухню входит вторая напарница и, странно меня оглядывая, вдруг спрашивает:

— Слушай, твоя фамилия ведь Рейнер? Так ты родственница этого магната? Видела, как вы разговаривали…

42

Ну, вот что за люди? Кому какое дело, что у меня за фамилия?

Не считаю нужным объяснять. Просто выхожу из кухни и продолжаю работать. Недавние воспоминания обрушиваются постепенно и заполняют сознание. Какой же шок я испытала, когда заглянула после расставания в свой паспорт. Андрей отдал документы буквально накануне, я и подумать не могла, что там что-то изменилось. Ведь он брал паспорт еще после Москвы. Мотивировал тем, что нужно оформить квартиру и часть акций, которые он мне тогда отписал. Я еще думала: рисуется, покупает. А он… Даже штамп о браке стоит.

«Я дал тебе все, что мог…»

Конечно же, по документации, графику в том числе, я прохожу как Рейнер. Не думала, что это кого-то заинтересует. Надо же было Кате сопоставить! Теперь и Тамара подхватит, улей загудит.

Что за наказание?

И тошнота усиливается. Голова раскалывается.

После смены сплю весь день. Зато следующая ночная проходит легче. Почти не ощущаю слабости, и температура выше тридцати семи с половиной не поднимается. Наверное, слишком себя накрутила. Все дело в нервах. Важно успокоиться, и организм окончательно справится с недомоганием.

В понедельник, в университете, войдя в аудиторию, натыкаюсь взглядом на пустующее место Белова, и меня вдруг охватывает неясное беспокойство. Понимаю, что с пятницы ничего о нем не слышала. Стыдно, ведь и не подумала за выходные позвонить. Да я о нем даже не вспоминала. Все из-за недомогания.

Может, он тоже болеет? Может, что-то нужно?

Едва дождавшись перемены, набираю Валеру. Гудки идут, однако он не отвечает. На следующей перемене попытки дозвониться заканчиваются с тем же успехом. У сокурсников интересуюсь, не знает ли кто, что стряслось. Все в недоумении пожимают плечами.

Я начинаю волноваться сильнее. Набираю его снова и снова. Отчаиваюсь добиться ответа, но позвонить дяде Белова, своему непосредственному начальнику, все же не решаюсь.

А вечером Валера объявляется. Присылает мне sms.

Номер 14: Писать, звонить, отвечать — не могу. Вот такая ерунда.

И фотография… На кровати с загипсованными руками. Обеими!

Номер 14: Попросил маму. Как только смогу, сам позвоню.

Не могу представить, что произошло. Как можно сломать сразу две руки? Но расспрашивать через мать неудобно. Почему он не попросил ее сделать вызов по громкой связи?

Я: Выздоравливай. Звони, как только сможешь.

Наверное, Валера упал. Если лететь лицом вниз, инстинктивно выставишь обе руки. Под весом тела, возможно, случаются такие неприятности.

И все же очень странно… Именно сейчас. И говорить со мной не захотел?

В перегретом температурой мозгу что-то стреляет. Не знаю, как срабатывает. Пролистываю контакты и, тяжело дыша, совершаю вызов на номер, который никогда не собиралась набирать.

Два длинных гудка. Соединение.

— Слушаю, — спокойно произносит Рейнер.

От звуков его голоса, прозвучавшего так близко и вместе с тем так далеко, на несколько секунд теряюсь.

Глубокий вдох.

— Это ты? — сама не знаю, как осмеливаюсь на подобное обвинение. — Зачем ты это сделал?

Андрей ничего не понимает.

— Что именно?

Или же делает вид, что не понимает.

— Валера… Переломы… Только ты… Зачем? Зачем? Когда ты…

— Ты дома? — тем же спокойным тоном интересуется Рейнер.

— Да…

— Подожди. Я недалеко. Через пять минуту заеду.

Это в мои планы не входило. Но Андрей отключается, прежде чем я соображаю отказаться от личной встречи. Да и пыл мой теряет градус от такого сообщения. В конце концов, квартира принадлежит ему. Не могу же я ему запретить приходить.

Первым порывом бегу в кухню, чтобы приготовить кофе, который он любит. Торможу себя, когда уже зерна в машину засыпаю.

Не буду я его угощать!

Что за дурость?

Бросаю взгляд на часы. Табло показывает почти восемь вечера.

Андрей, наверное, устал и голоден…

Это не моя забота!

Нервничаю, волнуюсь и сержусь. За все сразу.

Он действительно появляется в течение пяти минут, но я и за это время успеваю себя порядком накрутить. По всем фронтам, не только относительно Белова.