Я тебя прощаю

— Ну, и что все это значит? — поинтересовался Лукас.

— Ничего хорошего. Она далеко отсюда. Спутанность сознания…

— Доктор… — послышался тревожный шепот сестры. — Недавно о ней спрашивали. Этот человек сказал, что он ее родственник. Судя по голосу, он был очень обеспокоен. Описание совпадало с внешностью этой девушки. Сэмми у нас новенькая, и, боюсь, она сообщила неизвестному, что мы приняли девушку, похожую на описанную им. Незнакомец сказал, что приедет за ней немедленно. А когда Сэмми сообщила пациентке, что за ней приедет кто-то из родных, пациентка пришла в волнение.

— Немедленно поставьте в известность охрану, — приказал Пит. — В таком состоянии этой женщине нельзя вставать. Проверьте все выходы и стоянки. Она не могла уйти далеко.

Пламя и лед…

Продрогшая до костей и в то же время словно сгорающая в огне, босая девушка конвульсивно дрожала, спрятавшись на стоянке. Мысли скользили, теряя направление, точно парусное судно в бурном море.

Она не знала, кто она такая.

Не знала, где находится.

И кто хочет ее убить.

Когда веснушчатая сестра спросила ее имя, вихрь ужасных образов пронесся в ее утомленном мозгу.

Имя? Что точнее определит человека?

— О Господи… — только и сумела прошептать она.

Она помнила, как опрокинулся объятый пламенем фургон. Видела серое лицо и огромные безучастные глаза, уставившиеся на нее сквозь пластик.

Боль и ужас раздирали ее душу.

Они знали, кто она такая, и преследовали ее.

Голова у нее раскалывалась. Она попыталась идти, но казалось, земля уходит из-под ног и вот-вот она упадет навзничь.

Пробираясь, низко пригнувшись, по бетонным ступенькам крыльца, девушка оставила на них следы крови — в ее пятки врезались осколки стекла. Разодранные, покрытые коркой запекшейся крови джинсы и больничная рубашка липли к потному телу. Пряди золотистых волос облепили череп. Под голубыми глазами залегли густые тени. Глотая, она ощущала сухой металлический привкус во рту. Она попыталась сдернуть ослабевшую повязку, которая скрывала ряд стежков, желтых от антисептика. По руке текла кровь.

Она должна выбраться отсюда.

Но как, когда повсюду больничные машины и полицейские?

Когда двое любопытных мальчишек в черном «линкольне» прыгают на сиденье и беспокойно выглядывают из машины?

Вконец растерявшись, она закрыла глаза. Вся ее жизнь — это полдюжины туманных и бессвязных воспоминаний, не имеющих смысла. Казалось, она снова стала ребенком и в темноте ее подстерегают чудовища.

Только эти чудовища и были реальны.

Она помнила огромные фары, ослепившие ее, когда она бросилась наперерез. Помнила, как перепуганный водитель поднял ее с земли и заорал: «Ты что, рехнулась?» Очнулась она в больнице.

Должно быть, двум мальчишкам в «линкольне» наскучило глазеть из окон, потому что они перебрались на переднее сиденье. Облокотившись на приборную доску и отталкивая друг друга, принялись они крутить ручку настройки радиоприемника, перебрали несколько станций и, наконец, отыскали рэп. Радостно хлопнув правыми ладонями, они прибавили громкость и устроились слушать.

— Ребята, сделайте потише!

Коренастый охранник прошел между девушкой и «линкольном». Мальчишка с хвостом на затылке и ожерельем из акульих зубов снова высунулся в окно. Когда его огромные зеркальные очки блеснули в сторону девушки, она испугалась, что он ее заметит.

— Сию минуту, начальник, — отозвался мальчишка, отбивая ладонью такт на приборной доске.

Охранник помедлил пару минут, убедился, что приказание выполнено, и только потом отошел. Едва он удалился, мальчишка высунулся из машины, похлопывая ладонью по крылу и вглядываясь в ту сторону, где в тени пряталась девушка. Мальчишке было лет двенадцать-тринадцать, и, судя по виду, он твердо обещал в будущем стать непутевым парнем.

Пальцы перестали барабанить по боку машины. Сняв зеркальные очки, мальчишка высунулся из машины так, что чуть не вывалился из окна. Его серые глаза вглядывались в нее, а девушка услышала отдаленное завывание сирен.

О Господи…

Криво усмехающиеся губы беззвучно выговорили: «Привет!» Девушка предостерегающе прижала палец к губам.

Две полицейские машины с воющими сиренами влетели на стоянку. Из машины выскочила дюжина полицейских с ручными передатчиками.

Девушка забилась поглубже в тень, умоляюще глядя на усмехающегося мальчишку. Тучный полицейский вперевалку подошел к «линкольну».

— Давно здесь сидите, парни?

Кривая ухмылка погасла. Мальчишка угрюмо кивнул.

— Видели что-нибудь подозрительное? Мрачное молчание, затем черный хвост на затылке прыгнул.

— Да. — Мальчишка указал на подъездную аллею с противоположной стороны стоянки. — Я видел… девушку с повязкой на голове. Она пошла вон туда.

Полицейский позвал остальных, и они торопливой рысью удалились в указанном направлении. Как только они скрылись, мальчишки хлопнули правыми ладонями.

А потом, опасливо оглядевшись, открыли дверцу и подошли к незнакомке. Нависшие над ней смуглые лица то уходили, то вновь появлялись в фокусе.