Я тебя прощаю. Чужая любовь

– Друзья, – начал он, – мы вас поздравляем с первым серьезным праздником дочери. Подарки от нашей семьи уже на месте. – Мы оставили коробки на специальном столе. – Пусть Вероника растет такой же красавицей, как ее мама, и имеет твою деловую хватку, Сергей. Поздравляю. – Он дружески потрепал Лоткова за плечо.

– То, что у Ники моя хватка, я и не сомневаюсь. – В ответ Лотков с жаром пожал руку Адаму. – Надеюсь, мы с вами встретимся и через год? – уточнил он, перемещаясь ко мне и легко, дружески, но все же обнимая.

– Поздравляю, – я ответила сквозь зубы. – Пусть малышка будет счастлива и здорова.

– Спасибо, Валерия. Спасибо. – От мужчины пахло алкоголем. – О! – воскликнул Сергей. – А как вы смотрите на то, чтобы провести новогодние праздники вместе? Эрил?

– Отличная идея, – не раздумывая, согласился оборотень.

Мне захотелось хорошенько ущипнуть его. Зачем он обещает то, что я не смогу и не хочу выполнить?

– Но… – Мои губы искривились в вымученной улыбке, тщательно маскируемой под восторг. – У нас были планы, лю-би-мый.

– Что ты на это скажешь, Полин? – не унимался Сергей.

– Я только за. Это прекрасная идея, Сереж.

– Вот и договорились, – подытожил Лотков.

Как договорились? От радостной четы я перевела встревоженный взгляд на Адама. Они все сошли с ума? Полина, что недвусмысленно намекала на связь с моим супругом и у меня же интересовалась его настроением. Адам, что едва не перекинулся в волка при первом к нему обращении по имени его младшего брата.

– Полина, – старший Лесман обратился к Лотковой, – отличный праздник.

А не заигрался ли он? К чему эти лишние любезности и… объятия?

Полина не постеснялась ни меня ни собственного супруга и приобняла оборотня, привстав на носочки и прижавшись к щеке в светском поцелуе. Вот это изворотливость. Ее даже не остановил Тёма. Да что она себе позволяет?

Я полыхала от злости.

Никакие больше уговоры Платова не подействуют на меня и не заставят еще раз встретиться с Лотковыми, решила я для себя.

– Валерия.

Я удостоилась короткого благодарственного кивка Полины.

– Полина, – ответила я в тон. – Семь минут прошло, – прошептала я, прикрывшись ладошкой.

– Присаживайтесь за ваш столик, – пригласил нас Сергей.

О, нет! Больше ни минуты рядом с вами.

– Спасибо, – поблагодарила я, но направилась в противоположном от шатра направлении. Мне бы не только идти гордой походкой, но и забрать сына из рук Лесмана, чтобы вертлявый волчонок не мешал, наслаждаться прекрасной компанией. И если Адам и дальше хочет болтать с Лотковыми, то это его право, а я воспользуюсь своим. Отдохну.

– Это приятно, – довольный голос оборотня настиг меня, когда я успела снять туфли и наконец коснуться босыми ступнями белоснежного песка.

– Что именно? Объятия Полины? Или предвкушение от запланированной новогодней встречи? – уточнила я не без издевки.

Я не дожидалась ответа и направилась к воде. Адам шел рядом, и не знаю, кто улыбался шире: Тёма, устремивший взгляд на синюю гладь, или старший Лесман, развеселившийся по неизвестной мне причине.

– Ревность мне приятна, Валерия. Ревность, – произнес он.

До меня не сразу дошёл смысл слов, и реакция вышла эмоциональной и запоздалой, что позабавило мужчину ещё больше.

– Ревность?! – спросила я. – Если ты думаешь, что я тебя ревную, ты крупно ошибаешься, волк! – фыркнула я зло и обиженно, что и мне стало очевидно: да, я ревную.

– Значит, волк? – уточнил он. Говорил громко, совершенно не стесняясь, что нас услышат, а я шептала и осматривалась.

– Я не ревную, – прошипела я. – Это глупо.

– Держи. – Он усадил сына мне на руки и принялся закатывать штанины. – Вот это меня и удивило, Валерия, что такая умная девушка, как ты, опустилась до такого низменного чувства. – Снял обувь и носки. – Идем, малец, помочим ножки, дадим твоей маме отдохнуть и… остыть, – добавил, когда отошел на пару шагов.

Отдыхать мне совсем не хотелось. Да я и не устала вовсе. Как можно устать, когда сам практически ничего не делаешь?.. Все мои действия опережал несносный оборотень, что взялся довести своей опекой до исступления.

Я присела на лежанку, закапывалась ступнями в песок и посматривала в сторону моря. Адам зашел по щиколотку в воду, стянув перед этим с волчонка штанишки, медленно его опускал, а когда крохотные ножки касались воды, подбрасывал вверх. Счастью Тёмы не было предела, он хохотал звонко и заливисто, привлекая внимание всех, кто был у воды. Даже вон тех мамочек или нянечек, что совсем позабыли про своих детей и глазели на оборотня с волчонком в руках. Как можно быть такими беспечными? За что им вообще платят деньги, если они смотрят на всех, кроме своих подопечных!

Ужас!

Я забралась на лежанку с ногами и словно чужими глазами увидела всю полноту картины – я по-настоящему ревную. Так сильно, что ладони и подушечки пальцев жутко покалывает. И этот неприятный зуд распространяется по всему телу, нервируя и раздражая еще больше.