Я тебя расколдую

Но снять заклятье поцелуем? Она правильно заметила, такое возможно только в сказках. Хотя с этой сумасшедшей ведьмой все идет не так, как положено. Стоило ли удивляться?

– Что молчишь? – выдавила вдруг Касси, сминая ткань платья. В голосе вдруг прорезались раздраженные нотки, и Рейст понял, что она нервничает.

Рейстлин бросил взгляд на ее пухлые губы, горящие ярким цветом. Будто она наелась ягод. Уголок рта слегка подрагивал, и маг вдруг задумался, какие они на ощупь, на вкус. Мягкие ли, сладкие? Тьма, о чем он думает? С его клювом только девушек целовать! А ведьмочка нарывается, определенно!

– То есть ты считаешь, что, если чмокнешь меня в клювик, сможешь полностью снять заклятье? – перефразировал ее неловкую фразу маг, сам не понимая, чего в его голосе больше – иронии или веселья. Или это две грани одного и того же? Но факт оставался фактом. Почему-то именно в присутствии этой несносной особы он чувствует себя непривычно живым.

– Я не знаю, – вдруг с пронзительно-искренним отчаянием проговорила девушка. – Я просто хочу избавиться от всего этого. И перестать приносить тебе неприятности, – в ее голосе проскочило что-то непонятное, что Рейстлин мог бы принять за обиду, будь они с ней ближе. А так… Кто знает, что там в ее голове творится? Она же совершенно сумасшедшая. И он рядом с ней порою становится таким же.

– Хорошо, – помедлив, проговорил он вслух. – Ты права. Мы должны перепробовать все варианты.

На лице ведьмочки промелькнуло какое-то непонятное выражение. Кажется, досада. Да уж, сдерживать свои эмоции этому чуду еще учиться и учиться. И чем она недовольна? Сама же предложила. Или думала, что он не согласится так легко на ее предложение? Вполне вероятно. Если вспомнить, как она тянула к нему руки вчера, а он от нее шарахался… Очередная ведьминская месть? Ну что ж, ее за язык никто не тянул. Кто он такой, чтобы отказываться от поцелуя прекрасной, пусть и вредной, дамы? Предложила – пусть целует.

– Ну что? – поторопил ее маг. Они словно поменялись ролями. Теперь уже Кассандра никуда не спешила, растерянно на него поглядывая. Неужели пойдет на попятную? Да нет, вряд ли. Не с ее характером.

– То есть ты согласен? – зачем-то переспросила она вслух, хотя, казалось, все было вполне очевидным. Но коли для нее это так важно, Рейсту несложно подтвердить, что да, он согласен.

Кассандра внимательно посмотрела на него и попросила:

– Ты не мог бы перелететь вот сюда, – и показала на небольшой выступ. Рейстлин послушно перелетел, куда она попросила, не показывая своего веселья и мысленно прикидывая, что же еще она придумает.

Кассандра подошла к нему, приблизилась, вытягивая было губы для поцелуя, но потом резко выпрямилась и потребовала:

– Только обещай не клеваться!

Будь Рейстлин человеком, он бы засмеялся. Хорошо, что попугаи смеяться не умеют. Вслух он ответил:

– Торжественно клянусь!

– Ну хорошо. Так, это не сложнее чем целовать хомяка, – пробормотала она себе под нос. Рейстлин едва удержался от ехидного вопроса и то только по одной причине – не хотел сбивать настрой ведьмочке.

Касси недовольно поджала губы и вновь приблизилась к нему на расстояние поцелуя. Протянула руку к попугаю, словно стараясь удержать его на месте, и легко коснулась его клюва своими губами. Закат окрасил крышу багрянцем…

Рейстлин сам не понял, что произошло в следующий момент. Просто он вдруг почувствовал, как его рта касаются мягкие губы ведьмочки, а сам он поддерживает ее за талию. И, по-хорошему, ему бы отстраниться от нее, но что-то (он бы и сам не мог объяснить, что) заставило его вместо этого прижать к себе девушку сильнее и поцеловать в ответ.

Перемены Касси, несомненно, почувствовала. Да и как не понять, что целовала попугая «в клювик», а теперь рядом с ней находится высокий и широкоплечий мужик? Вот только дергаться, возражать и трепыхаться девушка не стала. Или просто не успела?

Рейстлин целовал ее мягко, но в то же время властно, не позволяя ускользнуть. Да и хотела ли она? В его руках вечно вредная и имеющая на все свою позицию ведьмочка вдруг стала такой податливой, почти послушной, что кровь ускорялась по телу, ударяла в виски, заставляя отступить от своего обычного самоконтроля и просто почувствовать себя мужчиной. Более того, полыхала и душа. С каждым прикосновением ее губ Рейстлину казалось, что возведенные им для собственного же спокойствия стены трескались и рушились. Да он сам хотел их разрушить, прижимая девушку к себе все ближе и ближе. Привязать к себе. Не отпустить.