Я тебя рисую

– Сейчас, – потребовала я. – Люк! Мне уже страшно! Что ты от меня скрываешь?

– Все будет хорошо, – он порывисто встал и обнял меня, – давай после. Правда, не стоит оскорблять Арвиэля долгим ожиданием, он так старался…

– Дался тебе этот Арвиэль! – в сердцах бросила я. – Я уже не могу слышать о нем! Хорошо, я дождусь окончания приема. Но не думай, что тебе удастся избежать разговора, Люк! И не вздумай спрятаться в своих комнатах. Я приду и буду орать под дверью, как кошка, всю ночь, слышишь меня?

– Ты уже орешь, – улыбнулся брат и покачал головой. – Идем, уже пора. И не хмурься так, тебе не идет.

* * *

Он подал мне руку, и я положила на его локоть пальцы. И хмуриться перестала, решив, что в этот последний вечер буду с Арвиэлем милой и любезной, все же он друг брата и наш союзник. Так что можно и постараться, несмотря на мою неприязнь!

Поэтому в огромный бальный зал я спускалась с улыбкой.

Конечно, и здесь были ступеньки, дракон забери этих Первородных, но я старалась не смотреть под ноги и держала подол лишь кончиками пальцев, как и положено принцессе. Зал залит огнями огромных хрустальных люстр и сияет в прямом смысле слова. Здесь блестело и сверкало все: хрусталь декора и напольных ваз, настенные панно, изысканные скульптуры на столах, украшения придворных дам и наряды. Мужчины, как и принято на приемах, без оружия, но я заметила, что за каждой мраморной колонной стоял страж, и удивилась этому. Чего можно опасаться на таком приеме, среди знати? Но, возможно, у Первородных всегда так, я просто не знала. Море придворных вздрогнуло, и лица развернулись к нам, стоило глашатаю объявить короля и принцессу Идегоррии.

– Непривычно слышать о тебе «король», – чуть слышно прошептала я Люку.

– Я бы хотел не слышать этого еще много лет, – отозвался брат.

Мы все так же вежливо улыбались, спускаясь по лестнице и не показывая нашей грусти. Люк только крепче сжал мои пальцы в ободряющем жесте, а я посмотрела на него благодарно. И вздохнула радостно, чувствуя, что стало легче. Все-таки меня сильно беспокоило непонятное поведение Люка и недосказанность между нами. Теперь мы поговорим, все выясним, и наши отношения станут прежними.

* * *

Мы приблизились к трону, пройдя сквозь ряды Первородных. Я присела в реверансе, Люк склонил голову. Арвиэль шагнул нам навстречу, улыбаясь, тепло поприветствовал и поцеловал мне руку. Я ответила улыбкой, радуясь, что Властитель в хорошем настроении.

– Вижу, ты рад этому приему, Арвиэль, – усмехнулся Люк, тоже отметив настроение своего друга.

– К чему грустить? Я вижу самую красивую девушку всех земель, рядом мой друг и союзник, разве это не повод для радости? – отозвался Первородный.

– Галантность жителей королевства Оэр вошла в легенды, – улыбнулась я. – Благодарю, Арвиэль.

– Это не галантность, прекрасная Антарея, а всего лишь то, что я вижу. – Он сделал знак рукой, и музыканты ударили по инструментам, наполняя зал чарующей музыкой Первородных. А сам Арвиэль подал мне руку. – Вы согласитесь открыть со мной этот бал, Ваше Высочество?

Я склонила голову и с улыбкой вложила руку в его ладонь.

– Это честь для меня, Ваше Величество!

Он вывел меня на середину зала и положил руку на талию. Прикосновения Арвиэля мне не нравились, тем более что он слишком близко подходил, почти прижимал меня к себе там, где нужно было соблюдать дистанцию, но я молча улыбалась, напоминая себе, что это последний вечер. И все же не утерпела, когда губы мужчины коснулись моего виска.

– Не припомню, чтобы в этом танце были такие па, Ваше Величество, – с насмешкой сказала я.

– Это старинный танец Первородных, – усмехнулся он. – Здесь очень затейливые… движения.

Я изумленно посмотрела на него. Надо же, этот ледяной истукан снова пытается шутить! Да еще и так… двусмысленно?

– Тогда я предпочитаю церемониальные танцы Идегоррии, – пробормотала я. – Они незатейливы, зато предсказуемы.

– Вы и предсказуемость – несовместимы, Антарея.

– Мне начинает казаться, что вы тоже, Арвиэль, – усмехнулась я.

– Возможно, мне удастся удивить тебя? – Его рука сжалась на моей талии, притягивая еще ближе к мужскому телу, колючие серые глаза смотрели в упор, и мне стало неуютно.

– Вы переходите границы дозволенного, Арвиэль, – тихо сказала я, стараясь не показать своего недовольства. Все же я не хотела давать придворным лишние поводы для сплетен.

Он чуть отодвинулся, но продолжал смотреть на меня так же пристально. К счастью, музыка закончилась, и к нам подошел Люк. Дальше я танцевала с братом, снова с Арвиэлем, с каким-то Первородным, имени которого так и не запомнила, да и не старалась. Бокал выпитого вина разлился внутри приятным теплом, отчего улыбаться стало легче. И я улыбалась, ожидая, когда будет прилично уйти отсюда, не вызывая пересудов. И вдруг заметила в углу Тару – в строгом черном платье, без улыбки, и запнулась на полуслове.