Я тебя рисую

– Наверху, – показал он, останавливаясь возле почти отвесной скалы. Я растерянно осмотрела ее, понимая, что придется лезть наверх.

– Ты уже был здесь?

– Да. Ставь ногу сюда.

Дальше говорить стало сложно, потому что пришлось карабкаться наверх, обдирая руки о камни. Линтар придерживал меня, показывал, куда поставить ногу и за что схватиться, но все равно, когда добрались до небольшой площадки-выступа, у меня от слабости дрожали ноги. За площадкой оказалась небольшая пещера – ровная, круглая, с почти идеально гладкими стенами. Линтар обследовал ее и удовлетворенно хмыкнул.

– Замечательно, даже ужин нашелся.

Он присел около круглого яйца, размером с мою голову.

– Эта пещера – гнездо! – догадалась я и возмутилась: – Это же чей-то детеныш!

– Скалоройки. Жуткое создание, похожее на червя. Но яйца у них вкусные, – усмехнулся Линтар, складывая в кучу сухие листочки и веточки, накиданные на полу, и устанавливая сверху гнездо.

Я хотела гордо заявить, что никогда не разоряю гнезда и не буду есть это яйцо, но в животе настойчиво заурчало, заглушая голос совести. Так что я мысленно попросила прощения у неведомой скалоройки и прикусила язык, чтобы сдержать изумленный вскрик, когда увидела, как Линтар положил ладони на веточку, и та задымилась, а потом вспыхнула. Он засунул горящую ветвь под гнездо, совершенно не обращая внимания на разгорающееся пламя. Огонь лизал его руки, но никакого неудобства, похоже, не причинял.

– Арманцы не могут сгореть? – догадалась я.

– Разве люди совсем ничего не знают о тех, кого заточили за Стеной? – усмехнулся он. Я не ответила, а Линтар пожал плечами. – Впрочем, зря спрашиваю. Конечно, вы не знаете. Наверняка вам рассказывают страшные сказки об арманцах и пугают белыми демонами детей, – он чуть поморщился.

– Пока я вижу лишь подтверждения этим страшным сказкам, – бросила я и села в стороне от него, прислонилась к стене.

– Что ж, пусть так. – Линтар поправил яйцо в огне и отошел к противоположной стене. – Так будет проще вас завоевать. Порой страх делает то, что не может сделать доблесть. И чем больше вы боитесь нас, тем лучше.

– Вы никогда не завоюете наши расы, – со злостью бросила я. – Вам не разрушить Стену.

Я смотрела в спокойное лицо напротив, между нами было пламя костра, и в желтых глазах снова горел огонь. Не отражение, а его собственный.

– Разрушим, Ева, – отозвался он. – У нас просто нет другого выхода. Я обязательно сделаю это. – Линтар помолчал, не отводя взгляда от моего лица, а потом чуть улыбнулся. – Ужин готов.

Он закатал рукава рубашки и достал из огня яйцо, ударил рукояткой клинка по верхушке. Трещина проползла вдоль, разделяя его на две части, и арманец протянул мне половинку.

– Горячее, – предупредил он.

Я со вздохом осмотрелась, раздумывая, чем бы заменить ложку, но не увидела ничего подходящего. Арманец же совершенно спокойно ел руками, скрестив ноги и положив половинку яйца на пол пещеры. Зачерпывал ладонью желто-белую массу из скорлупы и отправлял в рот. Я повздыхала, а потом решила, что и принцессе не зазорно последовать примеру правителя Ранххара. И тоже зачерпнула густой теплый желток. Вкусная еда наполнила желудок блаженной сытостью, и я зажмурилась от удовольствия. Воды бы еще…

– В мешке есть бурдюк, – обронил Линтар, и я покосилась на него опасливо. Надеюсь, хоть сказки о том, что арманцы умеют читать мысли – всего лишь сказки? Порой мне кажется, что он это делает… – И ложка там тоже есть, – хмыкнул он.

– А раньше нельзя было сказать? – возмутилась я.

– Нет, – кончики его губ изогнулись в легкой улыбке. – Хотел посмотреть, как ты будешь есть руками.

– Зачем? – не поняла я.

– Это напомнило мне, как я впервые тебя увидел, – глядя на меня сквозь пламя, ответил Линтар.

Я фыркнула, стряхнула с ладони остатки еды и потянулась к бурдюку. Прополоскала рот и с наслаждением напилась. Арманец тоже немного попил и поднялся.

– Кстати, кто тебя так драться учил? Толку никакого, сама поранишься, а вреда не причинишь.

– Сама научилась, – буркнула я.

– Иди сюда, покажу, как надо, – позвал он.

Я опасливо покосилась на арманца. Он чуть улыбался, рассматривая меня, и, кажется, чувствовал себя весьма вольготно. Хотела отказаться, а потом подумала: почему бы и нет? Приблизилась, не спуская с него настороженного взгляда. Одно неуловимое движение, и я снова оказалась прижата спиной к его груди. Я зашипела сквозь зубы и привычно ударила локтем по ребрам.

– Лучше чуть сместиться и бить сюда, – невозмутимо высказался арманец, словно вовсе не почувствовал боли. И продолжил, разворачивая меня: – А умнее бить вот так, чтобы не причинить боль, а освободиться, Ева. Вот сюда, видишь? Потому что твои удары для опытного воина почти неощутимы. Или скрести руки, вот так, резко опустись и вывернись. Бить, как ты это делаешь, бесполезно.

– Вы что, каменные? – застонала я. Даже у меня рука заболела, а ему хоть бы что!

– Арманцев учат терпеть боль, – спокойно пояснил он. – Попробуй еще раз. Давай.