Я тебя сломаю

Внизу стояла гробовая тишина, что даже не по себе стало. Казалось, что где-то из-за угла выглядывает Львов и наблюдает за мной, готовый схватить меня в любой момент. Я трижды осмотрелась, прежде чем войти на кухню.

До шкафа было не дотянуться, поэтому пришлось подставить стул. В какой-то момент мне показалось, что кто-то идет. Схватив документы я сразу же засунула их себе в халат и рванула к лестнице.

Кажется, показалось. Никого не было. Ни в холле, ни на лестнице.

Попытаюсь сегодня ночью пробраться в гостиную и вернуть свои же документы назад ему в сейф. Хорошо, что сейф не в его комнате, иначе бы это было просто невозможно.

Спрятала их себе под матрас, а сама пошла в душ. Не знаю сколько я там проторчала, но когда вышла, застыла от страха с полотенцем в руках.

Артем сидел на моей постели, а рядом с ним, на покрывале, лежала папочка с моими документами.

Попалась.

— И куда ты опять собралась, моя хорошая? — спросил таким голосом, что по моей спине побежал холодок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45. Борьба.

Он задал мне вопрос, а я очень медленно закрыла дверь ванной комнаты и прижалась к ней спиной, чтобы суметь держать на ногах. Из меня словно всю силу высосали. За одну секунду. Он высосал.

Взгляд у Львова сейчас такой, будто убивать меня сейчас будет. Мучительно и с удовольствием. Его глаза заметно потемнели. Ведь он точно думает, что я снова вздумала его предать. Так это и выглядит со стороны.

Всей правды он не узнает. Я не подставлю Кирилла. Мне, конечно, кажется его поведение странным, но я думаю, что если бы он хотел мне зла, то уже причинил бы его. К чему тянуть?

— Артем, я…

— Отвечай по делу, — говорил со мной, как с подчиненной со своей фирмой. Громко, с ноткой приказа. Хорошо, что с кровати не вставал и не надвигался на меня. Иначе бы я прямо сейчас по стенке вниз скатилась от страха перед ним.

— Ты меня подавляешь, Артем. Всегда подавлял… Я хотела сбежать от тебя, — вздернула подбородок вверх и чуть отошла от двери. — Я узнала новый код от твоего сейфа и решила забрать свое. Но вчера… я передумала. У меня были на то свои причины и мысли. Я правда собиралась их вернуть на место, чтобы ты ничего не заподозрил. Никуда я не собиралась бежать. У меня и денег нет.

Думаю, если бы он знал что-то о Кирилле, то уже бы сказал.

Скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то закрыться от этого человека. Отчасти, все что я сказала — это правда, если убрать из уравнения Кирилла.

Артем медленно поднялся с моей кровати и подошел ко мне. Очень близко, но не вплотную.

— Ты все мне врешь, Арина, — прошептал Львов и отвесил мне легкую пощечину, от которой я вскрикнула. Скорее от неожиданности, нежели от боли. — Ты так завралась, что ложь слетает с твоего языка каждый раз, когда ты открываешь свой рот, — отчеканил мужчина. — Я не могу больше тебе верить. Даже по мелочам.

Левую щеку обожгло не болью, а обидой. Я же не собиралась сбегать, но я действительно столько ему врала, что он теперь не верит моей правде. Видит в ней только ложь и желание обвести его вокруг пальца. С этим трудно поспорить.

Отвратительно же у нас все началось… Как он вообще допускает мысль, что мы можем быть вместе? Как?! Когда у нас все вот так! Не как у нормальных людей!

— Ты… ты что?… — всхлипнула я, поднося ладонь к щеке. — Ты с ума сошел?!!

— Ты меня не поняла, — Львов прислоняет ладонь к моей груди и припечатывает спиной к двери. — Ты совсем меня не поняла, Арина. Мои слова для тебя пустой звук. Так было всегда. Но впредь не будет!

— Артем, ты…

— Закрой свой лживый рот, — процедил Львов, а мои щеки снова словно обожгло, без удара по ним. Он другой. Он и правда прибить меня готов. — Я долго терпел. И я… смертельно устал.

— Я сказала тебе правду.

— Я сказал — молчать! — заорал он на меня, а я зажмурила глаза на несколько секунд. — Запомни раз и навсегда своим детским мозгом… ТЫ. НИКОГДА. НИКУДА. НЕ УЙДЕШЬ.

Каждое слова разносилось для меня с болью. С каждым словом становилось все больнее и больнее. Ведь с каждым словом он говорил громче.

Сейчас я не рисковала протестовать. Молилась только об одном, чтобы не трогал меня. Эта пощечина навсегда останется в моей памяти. Я может не запомню все хорошее, чего было не мало, в моей жизни от него, но эту пощечину запомню. Пронесу этот момент сквозь года.

— Ты… чудовище… — вымолвила я.

— Я — чудовище? А ты кто? — рычит он на меня. — Девчонка, которая не хочет никого слушать, и которая еще ни разу в своей жизни не взывала к здравому смыслу? Ты сама все рушишь, Арина.

— Прекрати!

— Я не стану ничего прекращать, Арина, — сильнее надавливает мне на грудь, но не до боли. — Я долго терпел твои закидоны. Этому пришел конец. Теперь я за тебя возьмусь.

— Возьмешься?! — ахнула я.

Что это он еще придумал?

— За твое воспитание. Пока, черт возьми, не поздно.

Тут он меня разозлил и я стала бить по его руке, а после и по лицу влепила, отчего он замер.

— Воспитывай кого-нибудь другого. Оставь меня в покое! Оставь! — кричала я. — Ты не имел права меня трогать!