Я тебя тоже

Ее молчание злило даже больше! Начни она скандалить, было бы проще. Мне померещилось, что где-то в кустах сидит оператор. Весь наш сюжет явно годился для кино! В этой сцене я играла роль суровой матери, отчитывающей свою дочь за плохие оценки. Наверняка, со стороны так оно и выглядело! Я и вправду годилась ей в матери, а Вадим – в отцы. Если бы я родила Нинку в первый же год, то она была бы ее ровесницей. Стоило подумать об этом, как меня накрыла лавина эмоций: стыд, гнев, отчаяние, ненависть. И я уцепилась за лавочку, вонзив в нее коротко остриженные ногти.

- Маргарита Валерьевна, - ее голос так внезапно нарушил молчание, что я вздрогнула. Она смотрела в сторону, как будто говоря не со мной, - я очень виновата перед вами. У вас есть все основания меня ненавидеть. Я прошу у вас прощения, хотя вряд ли это вас утешит. Но, увы, ничего уже не исправить.

Я отпрянула. Меня, как молнией, пронзила жуткая догадка:

- Ты беременна? – заглянула я в ее отрешенное лицо.

Девушка стойко встретила мой взгляд и покачала головой.

- Нет, что вы!

- Тогда что? – пожала я плечами. – Что мешает все исправить?

- Исправить что? – эхом повторила она.

- Все! – я всплеснула руками.

Обрадованная отсутствием «побочных эффектов», я вдруг обрела уверенность в себе. Я была убеждена на сто процентов, что эти отношения обречены. И теперь, когда причина моих бед сидела рядом, сомнений не осталось. Вадим не станет бросать семью ради провинциальной вертихвостки. Ей же, наверняка, важно зацепиться в столице. Девица на выданье - она не будет ждать долго. Как известно, бабий век короткий! Едва ли она видит свое будущее в качестве любовницы, пускай и достойного во всех отношениях мужчины. Судя по всему, девочка влюбилась! А влюбленность лишает здравомыслия.

- Аня, послушайте, - начала я, - вы, вероятно, нафантазировали себе с три короба. Как и любая девушка на вашем месте. Я не знаю, что мой муж успел вам наобещать. Но! Он не разведется. Я вам это гарантирую. Мы вместе с ним уже двадцать лет, у нас две дочери. Одна из которых еще ходит в школу. Он любящий муж и заботливый отец. Все ошибаются. И я прощу ему эту ошибку! И мы будем жить дальше.

- Он ничего не обещал мне, - вклинилась она в мой складный монолог.

- Тем более! – подхватила я. – Если так, то вас и вовсе с ним ничто не держит. Он бросит вас, поверьте. Чуть раньше, чуть позже, но бросит! Вас бросали когда-нибудь? Могу сказать вам, это больно. Очень больно! Но, я предлагаю вам отличную возможность избежать боли.

- Какую? – равнодушно спросила она. И я поняла, что попала в точку.

- Бросьте его первой! – озвучила я свой коварный план, - Так вы отомстите ему за обман и за то, что он использовал вас все это время. Он получит по заслугам. Пускай больно будет ему! А не вам, и не мне. Ведь это он обманывал нас обеих!

Девушка сидела, прижав локти к груди и спрятав ладони между колен. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ветер стал ощутимо прохладнее. Я сильнее запахнула полы пиджака, подняла воротник и пожалела о том, что не взяла с собою шарфик. По скверу еще прогуливались собаководы, одергивая поводки и дожидаясь, пока питомцы справят нужду. На лавочках упоенно целовались влюбленные парочки. Я не торопила ее с ответом, давая время подумать. Однако была уверена, что победа уже в кармане! Пристыженная и уязвленная, она попытается собрать в кулачок остатки своего достоинства и выйти сухой из воды.

- Но я не хочу делать ему больно, - дрогнувшим голосом сказала она.

- Тогда он сделает больно вам! – заключила я, все больше раздражаясь. Казалось, разговор пошел по кругу. Сколько можно втолковывать этой безмозглой девице элементарные прописные истины?

- С чего вы взяли, что он намерен меня бросать? – неожиданно с вызовом произнесла она. Я поймала на себе ее взгляд и поняла, что недооценила противника.

Глава 24. Анечка

Я стояла как вкопанная, ноги приросли к земле, и не желали двигаться с места. Теперь я вспомнила лицо этой женщины! Оно мелькнуло лишь однажды, на смартфоне у Вадима, в числе фотографий из заграничной командировки. Это фото по ошибке попало в папку не предназначенную для него. На нем жена Вадима была моложе, выглядела счастливее и обнимала двумя руками прильнувших к ней дочерей. А теперь она стояла напротив, терпеливо наблюдая мое беспомощное молчание.

Было бы хуже, если бы перед собой я увидела уверенную, одетую с иголочки женщину с безукоризненным маникюром и сигаретой в зубах. Однако Маргарита нервничала не меньше моего! На это указывали беспокойные пальцы, живущие своей жизнью. Они то и дело поправляли одежду, сжимались в кулаки, нервно касались волос. Она была красива... Было бы странно увидеть иное! Вадим знал толк в женщинах.