Я тебя тоже

«Ты мой стимул», - произнес он на прощание. Я пытаюсь оживить в памяти его последний поцелуй. Ту нежность, с которой он держал мои руки, касался губ. Нет, невероятно представить, что он так просто мог отказаться от меня. Мы одно целое, когда он рядом! И мне порою сложно понять, где заканчиваюсь я и начинается он. Вероятно, в момент прощания. Там, где размыкаются наши объятия. Где я отпускаю его руку, теряю из виду. В момент, когда он уходит к своей семье. Туда, где его дети, в другую жизнь, где мне не место. Но в то же время его сердце всегда со мной. Даже когда он уходит, то оставляет мне частичку его, чтобы вернуться назад.

В замке шевелится ключ. Психопат пришел с проверкой. Я больше не боюсь его, не вздрагиваю каждый раз, услышав посторонние звуки. Вчера он напоил меня водой. Большое дело! Правда, я так увлеклась, что не успела произнести и слова, как мой рот оказался заклеен. Возможно, сегодня смогу.

Следы своих манипуляций я скрыла, спрятала сброшенную с ноги обувку под одеялом, приняла привычную позу. Он не должен догадаться о том, что я пытаюсь выбраться. Пускай думает, что я смиренно лежу, охваченная страхом. Вопреки ожиданиям, я не стану кричать и звать на помощь. Хотя вначале собиралась. Но, поразмыслив, решила не злить его. Нужно выждать, нужно внушить ему, что я покорна, что я запугана и абсолютно сбита с толку.

Я слышу звук его шагов. Шаги удаляются, он уходит в соседнюю комнату, я слышу, как он топчется на месте. Спустя какое-то время скрипучие половицы снова оживают, и я ощущаю затылком его взгляд. Каждый раз, когда он вот так замирает, я мысленно взываю к Богу. Я не знаю ни одной молитвы, а потому просто говорю с ним как умею, прошу помочь мне пережить этот день. Прошу дать сил и терпения не сойти с ума от страха. Кто знает, возможно, в его руках сейчас нож. Или веревка, которой он намерен задушить меня. Или, в желании получить выкуп, он таки решился отрезать мой палец, и в данный момент размышляет, с какого начать!

Моей головы касаются руки. Они развязывают один из узелков, убирают со рта тряпку. По спине пробегает холодок, все мое существо сконцентрировано на этих простых движениях. В горле застывает крик, сердце бешено бьется. Его пальцы цепляют край липкой ленты, и я издаю глухой стон. От клея кожа вокруг рта воспалилась. Наверное, красный прямоугольник навсегда отпечатался на моем лице.

«Сейчас», - говорю я себе и набираю в легкие воздуха. И только я раскрываю слипшийся рот, как губ касается что-то мягкое и шершавое. Я крепко сжимаю их, пытаясь на ощупь понять, что это. Запах…. Такой знакомый! «Это хлеб», - вспыхивает догадка. И я втягиваю ноздрями аромат свежей выпечки. Осторожно приоткрываю рот и чувствую, как прикасается к губам его пористая поверхность, ощущаю языком твердую корочку. Кусаю! Это не просто кусок хлеба, это бутерброд! Стоит прокусить его насквозь, как в нос ударяет запах сыра. Я принимаюсь жевать отломленный кусочек. Чувствуя, как рассыпается во рту хлебный мякиш, как обволакивает язык мягкое масло, как скрипит на зубах кусочек твердого сыра.

Кажется, сейчас у меня во рту стало на тысячу рецепторов больше. Я буквально вижу этот бутерброд, вкуснее которого нет на свете. Я торопливо глотаю и вновь раскрываю рот. Мне страшно от восторга потерять сознание, и не успеть доесть свой примитивный завтрак. Боже мой, какое счастье может подарить всего лишь маленький кусочек хлеба с маслом и сыром!

После трапезы к моим губам подносят бутылку. Дожевывая остатки, я запиваю их водой. Пытаюсь проглотить больше, впрок. Обалдевший от восторга мозг так увлечен процессом, что на секунду забывает о главном. Мой щедрый мучитель промачивает губы салфеткой. Прежде, чем рот опять залепят клейкой лентой, я успеваю произнести «спасибо». Все происходит так быстро, что на большее меня не хватает.

Дальше тканевый мешок возвращают на место. Укол и пелена тумана, что накрывает меня каждый раз. Сквозь нее еще слышится звук удаляющихся шагов, скрежет металлического замка. Еще один шанс упущен! «Да уж, браво, Аня», - думаю я, пока могу соображать. Очень конструктивный монолог! Решила поупражнять хорошие манеры. Спасибо! Что ты надеялась услышать в ответ? Пожалуйста? На здоровье? Кушайте, не обляпайтесь? Идиотка! Тупая идиотка! Едва не обделалась от счастья, получив подачку. Что это? Стокгольмский синдром? Когда в благодарность за то, что тебя оставили в живых начинаешь ценить простые вещи. Глоток воды, кусочек хлеба.

«Поздравляю тебя! Ты просрала очередной шанс узнать свою судьбу. А сколько их будет еще, этих шансов?», - продолжаю я ругать себя, пока сон по капельке отбирает остатки сил. Я ненавижу его. Я искренне желаю ему смерти. Не быстрой и внезапной, а долгой и мучительной. Аналогично той, что уготована мне. Я представляю, как медленно стекленеют его глаза, хоть я и не знаю их цвета. Как дергаются в предсмертной агонии пальцы.