Я тебя уничтожу (СИ)

Я, видимо, решила, что бессмертна, раз позволила себе такое. Но в какой-то мере понимаю, что дошла до той точки, когда мне уже нечего терять. Я спаслась от одного Камаева, чтобы меня поимел другой. Младший убийца, а старший того хуже. Я до сих пор не знаю, как там Ромка, но его крови на своих руках не хочу.

— Иди в душ, оставь меня, я позже приду.

Мужчина, имя которого я до сих пор не знаю, встал с кресла и отправился искать ещё одну бутылку элитного пойла.

— Ты глухая или тебе мало? Любишь анальный секс? Можем попрактиковаться. Или это единственное отверстие, где ты ещё ни-ни? — скривил губы, плеснув янтарной жидкости в стакан, презрительно бросив взгляд, полный цинизма.

Я ответила ему столь же презрительным и ядовитым взглядом и поспешила ретироваться.

Потому что он меня испугал.

Я не знаю, кто пустил мерзкие слухи о моей шлюшести, потому что не первый мужчина этой семьи пытается доказать сне, что я либо лунатик, либо у меня есть злой двойник или близнец, который зарабатывает мне дурную славу.

"Открывай рот и начинай работать, сучка, чтобы по приезду сразу перешли к десерту", — слышу в голове голос молодчика.

Это была его предпоследняя фраза перед тем, как раздался глухой стук тела о лобовое стекло.

В последней фразе он обещал засадить мне по самые помидоры в обе щели за непослушание.

6

Сердце стучит как у зайца, когда забегаю в комнату и захлопываю за собой дверь. Адреналин так и гуляет по крови, не давая расслабиться. Даже душ не помогает. Мозг готов взорваться от того, что происходит и организм не находит ничего лучше, чем выключить меня, отправив в беспробудный сон.

Я проснулась от того, что мне жарко. Чьи-то руки настойчиво ласкают моё расслабленное тело. И губы, чужие губы всасывают поочередно соски, короткими поцелуями опускаются к животу, к чувствительной точке между ног. Язык штурмует мой клитор, а руки сжимают бедра.

Я боюсь дышать, боюсь шевелиться, боюсь открывать глаза. Боюсь увидеть того, кто делает это со мной. Боюсь, что он увидит, что я уже не сплю и реагирую. Я реагирую и это так стыдно!

Меньше всего на свете я хочу показать своему мучителю, что хоть одно его прикосновение мне нравится. Но я не дура и всегда честна сама с собой, и этот мужчина прекрасно знал каждую точку на теле, каждый поцелуй и движение языка он совершал с одной целью — выбить из моего тела одобрение того, что он делает.

Было мучительно трудно сдерживать стоны, когда наглый язык, прекрасно знающий, как доставить удовольствие, касался каждой чувствительной точки. Когда к нему присоединились пальцы, я от неожиданности громко простонала в ещё спящем доме. Не открывая глаз, почувствовала кожей ухмылку мужчины. И это меня убивало. А потом его губы присосались сильнее, а пальцы трахали грубее и настырнее. Я вся горела от этих прикосновений, прижимала ладонь к губам, подавляя предательский всхлип. И как я не старалась заставить себя переключиться, не реагировать, волна болезненного удовольствия была всё ближе.

И тут меня осенило. Нужно открыть глаза! Если я увижу его красивое, отталкивающее лицо, нега и дурман уйдут.

Я распахнула глаза и встретилась взглядом с потемневшим от страсти взглядом мужчины, и именно в этот момент меня накрыл мощный, болезненный, оглушительный оргазм. Я чувствовала, как тело содрогается в новых для меня ощущениях, испытывает кайф. Я дала этому извергу то, чего так боялась: свою полную капитуляцию, поражение. И он, возвышаясь надо мной, наслаждался победой. Мне хотелось провалиться сквозь эту кровать от злости, обиды и стыда.

— Маленькая нехочуха получила удовольствие?

Камаев взял мой подбородок своими пальцами и заставил смотреть в глаза. Оскалился, считывая остатки моего вожделения на лице.

— Продолжим?

Смотрю ему в глаза с бешенством и ненавистью.

— Что ты хочешь, чтоб я сказала? Возьми меня, мой жеребец? Что я хочу тебя? Не будет этого. Ты хорошо работаешь языком, это была реакция сонного организма. Я не хочу тебя. Я боюсь тебя, ты мне омерзителен!

— Проверим ещё раз? — ехидно скользит взглядом по груди, вниз, второй рукой касаясь моих скадочек.

Как же он меня бесит! Эту ухмылку хочется навсегда стереть с его красивого лица.

И я затеваю рисковую игру.

— Хотя о чём это я? С каких пор мои желания тебя волнуют?

С вызовом расставляю ноги, вижу, как дёрнулся его налитый толстый член.

— Ни в чём себе не отказывай.

Он хмурит брови и отпускает меня. На лице Камаева застыла гримаса гнева смешанная ещё с чем-то непонятным. Он сваливается на спину, шумно выдыхает и трет руками лицо. Я думала на этом всё, но он резко поворачивает голову ко мне, ладонью хватает мою голову и целует до боли, до полного отсутствия воздуха в наших легких.

— Ты мне сейчас нужна, девочка, — тянет меня к себе на грудь, заставляет лечь сверху, руками сжимая бедра.

Я внимательно наблюдаю за его действиями и мимикой, считывая его настроение, и вдруг понимаю, что ему страшно. Ему страшно и он один.