Я тебя урою

Он вспомнил, о чем говорил за столом Савчук в первый день их знакомства. Дескать, картины у Кати чистые и ясные, в них нет никакого насилия... Действительно, картины у нее светлые, жизнеутверждающие. А здесь – тоска злобная. Исключение из правил. И почему это исключение Степан находит именно здесь?.. Катя могла подарить картину Ерофею, но почему именно эту?.. Возможно, ему нравилась только темная сторона ее творчества, такая же темная и злобная, как она сам. А светлые стороны мироздания его просто-напросто не волнуют... Но почему Катя нарисовала Ольгу в образе фурии? Неужели она знала, что Сева изменяет ей с Ольгой? Но ведь и она сама изменяла мужу с тем же Ерофеем...

Степан отложил картину в сторону. Гораздо больше его интересовал блок памяти. Но его-то найти не удалось. Не было его в доме. И во дворе тоже... Впрочем, это неудивительно. Ерофей же не дурак. Он избавился от этой улики так же, как и от своей «девятки»... В доме был гараж на два машино-места. Но ни одного автомобиля в нем не было...

Ничего из того, что могло бы уличить Ерофея, Степан не нашел. И обнаруженная картина ничего не прояснила. Это была всего лишь маленькая месть со стороны Кати. Не любила она Ольгу, но ведь это ее право – любить или не любить...

Глава 20

Оксана с трудом открыла глаза. Потянулась, но тут же пожалела об этом – движение болью отозвалось в плече. Досталось ей прошлой ночью. Хорошо, что гидроцикл зацепил лишь плечо. И дело обошлось только вывихом. А Слава умел вправлять вывихи. Так что можно сказать, что она отделалась легким испугом. А ведь могла и без головы остаться...

Московского гостя обрекли на смерть, но довести дело до летального исхода так и не смогли. Упертым оказался господин Сафронов. Сильный, как бык. А еще откуда-то вдруг взялся гидроцикл. Как будто кто-то нарочно послал его ему во спасение. Ушел Сафронов от возмездия...

А человек он не простой. Судя по всему, в авторитете. Милиции Оксана не боялась, куда больше ее пугал возможный наезд со стороны московских криминальных структур. А она хорошо знала, что это такое. Сама когда-то варилась в этом котле. И Слава все прекрасно понимал, и Ерофей. И Бурлыга сразу же свернул удочки, как только получил сигнал об опасности...

Яхту спрятали в надежном месте. Пусть Сафронов думает, что его враги удрали за границу. И московский мент пусть так же думает. Человек он явно не простой, крутизна из него так и прет. Так и ему ничего не светит. Сейчас он, возможно, рвет и мечет. Но при этом должен понимать, что яхту ему в российских водах не найти...

А именно в этих водах она и находилась. В специальном ангаре, в окрестностях Сочи, надежно скрыта от посторонних глаз. Так просто ее не найти. Ну а если вдруг ее и найдут, то ничего страшного не случится. Нет на ней никого. Некого брать за шкирку...

В комнату вошел Слава. Помятый, под глазами синева, но улыбка до ушей.

– Оклемалась? – спросил он.

– Не знаю...

Оксана осторожно поднялась. Плечо неприятно заныло. Но уже не так больно, как вчера... Все-таки не зря она приняла вчера обезболивающее – литра полтора виски выдула. Зато спала как убитая, ничего не болело.

– Вроде ничего, жить можно...

– А жить нужно, – кивнул Слава. – Жизнь, можно сказать, только начинается...

– Какая здесь жизнь? – поморщилась Оксана.

– Тебе же вроде нравилось.

– Нравилось, пока нас, как тех собак, с цепи не спустили... Скажи мне, кому этот Сафронов жить мешал?

– А не надо было Димулю нашего обижать...

– Ну и что он сделал? Подумаешь, наехал...

– Значит, надо так было.

– Надо так надо, а торопиться зачем было? Все с бухты-барахты... Ладно, если бы утопили придурка, так нет, не смогли... А если б утопили, еще хуже было бы. Он человек не простой, за него спросить могут.

– Да не переживай ты, все обойдется. Впервой, что ли?

– Тебе хорошо говорить, я же засветилась, а не ты... Его бараны меня срисовали. Меня искать будут...

– Здесь тебя никто не найдет, можешь не волноваться. А через месяц-другой волна уляжется...

– Что, обратно в этот гребаный Баракуль?

– Вряд ли. Скорей всего, за кордон уйдем... Сами уйдем. Босс в одну сторону, мы – в другую. Разойдемся, как в море корабли...

– Это точно?

– Да, все к тому идет. Босс тоже за границу уходить собирается...

– Понятное дело – натворили бед. Жили нормально, никого не трогали. Надо было начать...

– Так ничего не было бы. Если б не мент этот. И Сафронов... Узнали, чем Димуля наш занимался, ситуацию просчитали...

– Не надо было трогать Сафронова.

– Но ведь тронули. И Димуля наш теперь в опале. На него все шишки... Кстати, есть информация, что ты мне с ним изменяла, – ухмыльнулся Слава.

– Шибанулся? Не было у нас ничего!