Я тебя верну

На самом деле я злюсь, так что внутри все клокочет. Но как мне говорил мой руководитель в Ранффе: злость и истерики надо оставлять конкурентам, когда они будут смотреть тебе вслед и стирать с лиц грязь, летящую из-под твоих колес. Поэтому беру себя в руки и блаженно вздыхаю. Жизнь прекрасна.

— Ясь, ты беременна? — внезапно выдает отец.

Пап, да ё-моё! Что ты за тормоз такой?

— Да, — тепло улыбаюсь и кладу руку на живот.

На отцовских губах тоже расцветает улыбка. Он действительно рад за меня:

— Пацан?

— Не знаю пока. Срок маленький. Через несколько месяцев только узнаем.

— Поздравляю.

— Спасибо.

— Может Ольга тоже беременна, — влезает тетя Лена. Похоже, ее просто распирает оттого, что и здесь я обошла ее драгоценную Оленьку.

— Разве что от резинового друга или с кем она там встречается для поддержания здоровья?

— Если Влад надумает развестись с Олей, ему придется заплатить целое состояние! У них брачный контракт! И там есть пункты про измены!

Да, здесь Швецов попал, однозначно. За время их брака он столько девиц поменял, что и лиц их не вспомнит. Одну я даже видела, в день приезда.

Отключаю ревность, в которой нет никакого смысла. Это все в прошлом, и я не собираюсь на него оглядываться.

— Так и Ольга пояс верности не носила.

— Не меряй всех по себе! Она приличная девушка. Верная!

— Да? Ну, хорошо. Вам виднее, — мне смешно. После всех тех случаев, когда Ольга из кожи вон лезла, чтобы добраться до Влада, мне рассказывают про приличия, — суд все равно все проверит.

В том, что удастся расстаться по-хорошему, я очень сомневалась

— Суд будет на стороне моей дочери! Она в этом деле пострадавшая сторона!

— Бедняга. Придется нам скинуться, чтобы расплатиться за моральный ущерб, — сокрушенно качаю головой, — я даже витаминки готова ей купить. Лишь бы она не плакала.

— Смеешься? Знаешь, какая там будет сумма?

— Не знаю. Но почему-то мне кажется, что во всем этом деле вас больше всего интересуют именно деньги, — впервые в жизни бросаю ей такое обвинение, и тут же понимаю, что попала в точку.

Тетя Лена становится просто багровой:

— Борь! — рявкает она так, что даже я подскакиваю, не говоря уж об отце, — слышишь, как она разговаривает?! Сделай что-нибудь.

Она давит, и я давлю в ответ:

— Да, папа, сделай. На твою беременную дочь кричат.

У отца сейчас точно инфаркт будет. Он не знает, куда деваться и явно мечтает только об одном — чтобы его оставили в покое.

Я наблюдаю за его реакцией. Сейчас мне особенно важно знать на чьей он стороне, и меня даже устроит холодный нейтралитет. Но выходит все иначе:

— Ясь, пойми нас, — рассматривает свои ладони, — Мы все просто немного растеряны. Столько новостей.

— Я понимаю.

Понимаю и делаю соответствующие выводы.

Слишком долго ему капали на мозги, воспользовавшись моим отсутствием. Слишком долго я каталась по стажировкам, не подозревая о том, какая диверсионная работа проводится дома. Чтобы вернуть отцу здравый смысл и способность принимать решения, придется потратить много сил.

Увы, сейчас они мне нужны для другого.

Наверное, именно это было самой главной причиной того, почему я здесь. Мне надо было увидеть это, убедиться еще раз, в том, что на моей стороне никого нет.

…Убедиться и перевернуть эту страницу.

— Да ничего она не понимает, — снова вмешивается мачеха, — сидит тут такая наглая. Глаза свои бесстыдные пучит! Ни стыда, ни совести! Сестре такую подлость сделала и хоть бы хны. Еще и улыбается.

Пикировки с разъяренной мачехой меня больше не интересуют, как и невнятные воспитательные беседы отца. Мне надоело играть словами и фальшивые улыбки тоже наскучили:

— Собственно говоря, я пришла сюда не затем, чтобы вас утешать. А чтобы серьёзно поговорить, — сдержано похлопываю ладонью по подлокотнику, — хотите вы или нет, но Влад разводится с вашей драгоценной Оленькой. И я его всячески в этом поддерживаю. Этой мой мужчина.

— Твой мужчина и дня не продержался, после твоего отъезда, тут же к Ольге свататься пришел.

— То, что произошло между нами тогда — никого не касается. Я уехала, он женился. Все квиты. Теперь идем в обратном направлении: я вернулась, он разводится. Какая там будет неустойка — нас не волнует. Если возникнут проблемы в совете директоров — тоже плевать. Если потребуется, Влад переведет свои акции на отца и уйдет из компании. Я тоже. — говорю это и не чувствую ничего.

Вроде семейное дело, надо за него держаться… но о каком деле речь, когда и семьи-то нормальной нет.

— Ярослава! — Тут уже начинает возмущаться отец, — что значит уйдешь! Ты нужна мне на работе.

— Жаль, что только там, — поднимаюсь с кресла, не глядя, обхожу тётю Лену, которая дымится, как самовар. — я все сказала. И предупреждаю сразу. Будете лезть, давить — будет только хуже. Захотите войны — будет война. Я жалеть никого не стану.

— О как заговорила. Жалеть не будет. Мы ее растили, поили, кормили. Я косички тебе плела, в сад водила, сказки на ночь читала.

— У меня есть предположения, чем была вызвана такая забота, но, пожалуй, не стану их озвучивать. За косички — спасибо. Они всегда были красивее, чем у остальных девочек. А теперь мне пора. До свидания.