Я тебя верну

А еще я поняла, что теперь опять начнется то, что я так хотела уже вычеркнуть из нашей с сыном жизни. И слезы жалости побежали по щекам. Да и жалость эта была направлена на саму себя, что меня только разозлило сильнее.

Я выскочила на улицу быстрее ветра. Никаких разговоров сейчас заводить не планировала ни с кем. Мне нужно было побыть одной! Просто выдохнуть и переварить все то, что услышала.

А память, как назло, начала подкидывать мне момент, когда Макс усердно добивался моего внимания. Что он делал и как. Меня опять передернуло.

— Не хочу. Не хочу. Не хочу. — шептала я тихо, пытаясь заглушить рыдания, — Я не хочу этого.

Не нужен он мне! Не смогу я! Я же только свыклась с мыслью, что мы с сыном вдвоем, что у нас все получиться, а тут опять это все. Когда я смогу выдохнуть уже спокойно?

А может он и не начнет ездить? — эта мысли просто озарила. У него же должен родиться ребенок от Насти, так вот пускай туда и едет. А я уж как-то сама. Без всего этого дерьма.

Но сердце билось так сильно, что даже больно было. И билось оно не от злости с такой скоростью.

Обмануть можно всех вокруг, но себя — никогда!

Глава 54

Макс…

Мне позвонили с самого утра. И вроде бы новость должна была меня шокировать, а я никаких эмоций не испытываю. Ответив доктору, что буду через час, спокойно пошел в душ, после разомнулся минут десять, выпил кофе и поехал в больницу.

Ехать было недалеко, так что я уже через пятнадцать минут стоял на пропускном пункте, чтобы меня встретили и провели в палату, где лежал отец.

И вот я стою и смотрю на человека, который дал мне жизнь и не испытываю вообще ничего. Слушаю доктора, который говорит, что произошло сильное кровоизлияние в мозг, разорвано очень много крупных сосудов, и даже если он очнется, то останется полным инвалидом.

— Никаких прогнозов дать сейчас мы не можем. — речь доктора уже подходила к завершению, когда в палату вошел и следователь. Мы пожали руки друг другу, и уже вдвоем смотрели на моего отца, который был утыкан кучей разных проводков. Доктор опять повторил все следователю и все таки решил закончить, — Если даже пациент очнется, то он нескоро сможет даже пошевелиться. Вы должны понимать, что даже самая лучшая реабилитация не даст вам и десяти процентов гарантии, что после такого он сможет быть дееспособным.

Нас попросили покинуть палату и уже в коридоре, когда мы со следователем остались одни, то спросил:

— Ты даже не расстроен?

— А должен? — вопросом на вопрос ответил.

— Думаю, нет.

— Вот и правильно думаешь.

А уже выйдя на улицу, решил уточнить:

— Эта ситуация сможет как-то повлиять на суд и оглашение приговора?

Следователь посмотрел на меня долгим взглядом, сканирую и пытаясь, наверное, достигнуть моего мозга, чтобы понять, что же твориться в моей голове. Вот только все, что я смог сделать сейчас, так это улыбнуться ему грустно.

— Тебе абсолютно все равно на него, так? — я только и смог кивнуть, говорить сейчас совсем не хотелось, — Нет. Все остается в силе. Тем более, что люди, которые работали на предприятиях, так и остались там. Зарплата им идет, налоги платятся. А все остальное, я думаю ты сам наладишь.

— Мне сейчас будет ой как не до этого. — решил обозначить сразу все границы.

— Так все таки есть та, ради который ты это все затеял? — хитрый блеск в глазах мужчины немного покорежил, но я ответил.

— Она всегда была. Всегда.

Мы разошлись каждый по своим машинам и разъехались в разные стороны. День пошёл по старому маршруту. Работа, после заехал в зал, вспомнил, что нужно поесть. А вечером решил заскочить к Моту.

Ден был уже у него, расстроенный и какой-то злой.

— Что у вас за трагедия? — подошел к мужикам, пожал им руки.

— Да блин…, — Ден махнул рукой и уж очень грустно посмотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе.

— Выкладывай. — напрягся.

— Макс, — решил вставить Мот, — Это еще ничего не значит. Тем более ты должен же знать этих баб…

— Аня не баба! — прорычал на друга Ден.

— Хорошо. — Мот поднял руки в жесте, что сдается, — Не баба. Но вот ее эмоциональность иногда просто бесит, ты уж прости.

— Вы мне можете сказать, что тут происходит? — начинал закипать.

— Аня позвонила. — начал Ден, — Очень расстроена. Они поссорились с Мирой. В общем я сам ничего не понял, — Ден только и смог что запустить руки себе в волосы и тяжело вздохнуть. — Мира считает, что ребенок Насти — твой. Каждый раз как только девочки пытались завести разговор о тебе, она очень жестко обрубала все. А сегодня попросила всех уйти, чтобы не ссориться. — в кабинете повисло гробовое молчание, такое что было слышно тиканье часов. Меня просто окатило таким морозом, что стало страшно. — Макс, ты только ничего не начуди, слышишь? Аня, правда, могла просто преувеличить.

Ден еще что-то говорил, а я уже знал, что Аня ничего не преувеличила. Потому что прекрасно помнил взгляд моей Колючки в новогоднюю ночь. Теперь я понял, что там увидел: боль и пустота.

И причиной этому был Я!