Я тебя верну

— Спасибо большое, они прекрасны, — благодарю искренне.

— Я рад, если понравились.

Он приседает на корточки и протягивает букет чуть поменьше Мирославе.

— Привет, маленькая Хулиганка, — обращается к ней с улыбкой. В голосе игривые, мягкие интонации. Со мной Данил таким не бывает. — Как дела? Я слышал, ты любишь динозавров. Расскажешь мне о них?

Мирослава сжимает губы. Смотрит на меня неуверенно. Я киваю.

— Мира, это твой папа, — говорю ласково, тоже присев. Повторяю: — Папа. Я упоминала, что мы вместе пойдем в кафе.

Мирослава Даниловна Миронова.

Кручу на языке полное имя дочери снова и снова. Мира молчит, я продолжаю:

— Папа купил нам с тобой цветы. Понюхай, как вкусно пахнут. М-м-м.

Мира смотрит на Данила настороженно. Но глаза у нее загораются. Дочка принимает подарок. Тоже подносит к лицу, важно нюхает и произносит, копируя мои интонации:

— Спасибо. Это прекрасно. М-м-м!

Данил широко улыбается. Я следом тоже.

Мирослава с восхищением рассматривает розы. На оберточной бумаге, оказывается, нарисованы маленькие динозаврики. Я только сейчас заметила. Мира их тоже замечает, ее рот приоткрывается, она делает громкий вдох. Ахает.

И кричит на всю улицу:

— Мама! Смотри-и!

— Боже, это изумительно. Я от нее без ума, — признается Данил, стрельнув в меня глазами.

У меня же... начинают дрожать руки.

Стою и дышать боюсь. Я мечтала об этом моменте. Как бы там ни было. И что бы со мной ни случалось... С первого дня, как увидела Мирославу в родзале, как поняла, какая она красивая и славная, в глубине души я ждала день, когда Данил о ней узнает.

И будет восхищен.

Глава 22

Мы идем в сторону кулинарии пешком. Тут недалеко.

Мирослава показывает дорогу и путано рассказывает о том, как танцевала в садике, а потом упала и колено ушибла.

Данил проявляет заинтересованность.

Поэтому, когда я, спустя минут десять, возвращаюсь к нашему столику с подносом, вижу, что Мирослава вошла во вкус и лечит отцу обо всех своих боевых ранениях за пока недолгую, но насыщенную жизнь. Стоит на стуле, жестикулирует.

Миронов крайне собран и серьезен. Он словно на важном совещании. У меня волоски дыбом от него такого.

— И горло болит, — завершает Мирослава пламенную речь.

— У тебя сейчас горло болит? — переспрашиваю я с улыбкой. Закатываю глаза. — Однажды ты дорастешь до сказки про мальчика и волков.

— Очень болит, — говорит Мира страдальчески. После чего начинает вымученно кашлять, поглядывая на Данила.

— Несладко танцевать с больным горлом, я думаю, — сочувствует Миронов.

— Когда у нее болит горло, мы покупаем леденцы, — объясняю я, понизив голос. Расставляю на столе чашки для чая, тарелочки с пирожными. — А они, заразы, вкусные. Это была моя стратегическая ошибка, короче. Не так давно она обдурила педиатра в детском саду, и он меня вызвал срочно забирать больного ребенка.

— Сильно болит, — вздыхает Мирослава. Тычет пальцем в подбородок.

— Вот хитрюга. Пошли-ка руки помоем, — тороплю я. — Данил, подождешь?

— Да, конечно. — Он не сводит глаз с дочери.

— Я скоро приду, — успокаивает Мирослава Данила.

— Жду с невыносимым нетерпением, — отвечает он без тени улыбки.

Я едва сдерживаю смех. Мирослава так же серьезно кивает отцу и, наконец, соблаговоляет проследовать за мной к умывальнику.

Через минуту мы вновь за столом. Дочь продолжает невнятно вещать о жизни своей. Она обожает разговаривать, но пока делает это неидеально. Часто путается. Много сочиняет. Приходится прилагать усилия, чтобы понять, о чем вообще речь. Каждую ситуацию я быстро пересказываю Данилу, потому что Мира упускает примерно процентов восемьдесят важных подробностей.

— ...И тогда Егор меня ударил, — завершает она очередную историю.

— Как ты вообще выжила в этих нечеловеческих условиях, — качает головой Данил.

— Как вообще Егор выживает, — посмеиваюсь я. — На самом деле они друг друга обожают, скучают сильно. Но когда встречаются — пять минут, и драка.

Данил вновь не может сдержать улыбку, меня это приободряет. Кажется, мы заплыли в нейтральные воды и можно расслабиться. Мирослава, выговорившись, сосредотачивается на пирожном.

Нас окликают:

— Ваш кофе! Возьмите!

Здесь нет официантов.

Данил приподнимается, но я спохватываюсь и вскакиваю на ноги.

— Я принесу, сиди. Мы же тебя пригласили.

Спешу за чашкой кофе. Мне не сложно. Он и так оплатил счет.

— Спасибо, — говорит Данил кратко.

— Не за что, — добродушно улыбаюсь я.

Минуту мы молчим. Я ем кусочек торта, Мирослава уделывается в креме от пирожного. Данил цедит кофе.

— Какие планы на завтра? — спрашивает Миронов.

— О, завтра у меня плотный день, — отвечаю я, — а в среду займусь Мириным полисом. Проверю, какие еще документы нужно переделать... Наверное, стоит позвонить в поликлинику. Да и в садик тоже. Человеку еще и трех нет, а уже столько бумаг!

— Если помощь будет нужна, говори.

— Спасибо. Посмотрю, сколько займет времени. — Делаю глоток чая. Он горячий, я обжигаю нёбо, но прикладываю усилие, чтобы не показать этого. — Я тебе кое-что принесла. Может, интересно будет.

Лезу в сумочку, достаю конверт, а оттуда несколько снимков.

— Вот это с узи. Может, это уже неважно. Но вдруг.