Я тебя вижу

– Позвонил тебе на работу, и твой босс сказал, что отправил тебя домой.

Я думаю о том, как бы мне хотелось жить без этой слежки на каждом шагу, и тут же чувствую себя неблагодарной. И полицейские, и Грэхем, и Саймон просто пытаются защитить меня.

– Я решила, что он собирается меня уволить.

– Пусть только попробует. Мы его засудим, не успеешь ты произнести слово «увольнение». – Он усмехается собственной шутке.

– Что-то ты веселый. Похоже, собеседование прошло хорошо?

– Мне перезвонили еще до того, как я добрался до метро. И пригласили прийти завтра на второе собеседование.

– Замечательно! А они тебе понравились? Работа хорошая?

Я сажусь, и Саймон ставит на стол две тарелки с дымящимся ризотто. На меня внезапно нападает страшный голод, как всегда и бывает после всплеска адреналина, но после первой же ложки в животе становится кисло. Нужно рассказать обо всем Кэти. Она будет ждать Айзека. Гадать, где он. И волноваться, наверное.

– Они существуют около двенадцати лет, – начинает рассказывать Саймон, – тираж всего восемь тысяч, и я мог бы делать эту работу с закрытыми глазами. – Я открываю рот, чтобы спросить о Кэти, но он неправильно понимает мое намерение и перебивает: – Но, как ты вчера и сказала, работа есть работа. Да и график лучше, чем в «Телеграф», – никакой работы по выходным, никаких поздних смен в отделе новостей. У меня появится возможность трудиться над книгой.

– Замечательное известие. Я знала, что-нибудь подвернется.

Некоторое время мы едим молча.

– А где Кэти? – невзначай, словно это только что пришло в голову, спрашиваю я.

– Кажется, в своей комнате. – Он смотрит на меня. – Что-то не так?

И тут я решаю ничего ему не рассказывать. Пусть сосредоточится на завтрашнем собеседовании и не беспокоится о том, что придется остаться дома и присматривать за мной. И уж тем более не тревожится из-за того, что Кэти, возможно, связалась со сталкером. Я игнорирую настойчивый голос в своей голове, который твердит: «Ты не хочешь ни о чем говорить, потому что даже не уверена в своей правоте».

С лестницы доносятся шаги, и я безошибочно угадываю шаги дочери. Кэти входит на кухню, не отрывая взгляда от экрана телефона.

– Привет, мам. Ты сегодня рано.

Я перевожу взгляд с нее на Саймона и обратно. Точно кролик в свете автомобильных фар, который гадает, на какую сторону дороги бежать. Кэти включает чайник и хмурится, продолжая смотреть в телефон.

– Все в порядке, дорогая?

Саймон с любопытством смотрит на меня, но ничего не говорит. Если он и заметил нотки беспокойства в моем голосе, то наверняка объяснил их так же, как и Грэхем, отпуская меня с работы, – стресс.

– Айзек должен был приехать, но написал, что что-то случилось.

Кэти выглядит скорее удивленной, чем расстроенной. Она не привыкла к тому, чтобы ее разочаровывали. Ненавижу себя за то, что подвела ее.

Я полагала, полицейские сразу заберут у Айзека телефон. Воображаю их разговор в патрульной машине или участке.

«Мне нужно отправить сообщение подружке».

«Хорошо, одно смс, а потом отдайте мобильный».

А может, все было совсем иначе. Может, Айзек отлично поладил с патрульными: женщину очаровал, с ее коллегой подружился.

«Мне правда нужно сообщите своей девушке о том, что произошло. Вы же видели ее мать – дамочка слегка не в себе…»

– Он рассказал, что случилось? – спрашиваю я Кэти.

– Нет. Это как-то связано с представлением. Он постоянно работает – наверное, так и должно быть у людей свободных профессий. Надеюсь, все в порядке. Через семь часов занавес поднимается!

Она уносит наверх стаканчик с лапшой быстрого приготовления, а я кладу вилку на край тарелки. Сегодня премьера. Как я могла забыть? А если Айзек все еще в полиции?

– Нет аппетита? – произносит Саймон.

– Прости.

Я вляпалась и не знаю, как выбраться из неприятностей. Остаток дня слоняюсь по дому, раз за разом предлагаю Кэти чай, которого она не хочет, и готовлюсь услышать от нее: «Из-за тебя арестовали Айзека».

«Увезли побеседовать», – напоминаю себе. Его не арестовали. Но я знаю, что для Айзека нет особой разницы. Да и для Кэти тоже.

В пять приезжает Мэтт, чтобы отвезти ее в театр.

– Еще собирается, – говорю я. Мой бывший муж стоит на крыльце, и сквозь открытую дверь в дом проникает холод. – Я бы пригласила тебя войти, но это… ты же понимаешь, это неловко.

– В такси подожду.

Кэти сбегает по лестнице, натягивая на ходу пальто. Она целует меня.

– Ни пуха, ни пера. Так ведь говорят?

– Спасибо, мам.

Едва Мэтт отъезжает, звонит мой мобильный. На экране высвечивается номер констебля Свифт. Я бегу наверх, с торопливым «Прости» протискиваюсь на лестнице мимо Джастина, добираюсь до кабинета Саймона и закрываю за собой дверь.

Келли Свифт без долгих любезностей произносит:

– Мы его отпустили.

– Что он сказал?

– То же, что и вам. Увидел вас в метро и подумал, что вы выглядите встревоженной. Сказал, что вы все время оглядывались по сторонам и, казалось, нервничали.

– Он признался, что следил за мной?

– Он сказал, что собирался повидать вашу дочь и, естественно, пошел в ту же сторону, что и вы. А когда вы побежали, забеспокоился и бросился вас догонять.