Я тебя выиграл

– Поняла я, поняла.

А спустя пару секунд уже спал. Что забавно, под тихое сопение диктатора уснула и я, однако проснулась через полчаса от пиликающего телефона, оказывается, забыла утром отключить будильник. Притом Стрельцов продолжал храпеть, отвернувшись на другой бок. Получается, путь свободен. Сумку в зубы и вперёд, но куда дальше бежать? Больше вариантов у меня нет. Он везде найдет. Тогда осторожно слезла с кровати, обошла ее и уставилась на своего мучителя. Или не мучитель, а мученик? Нет, слишком громкое слово. Ладно, лучше подумать об обеде, наверняка этот следопыт не ел ничего, еще помрет здесь, мне же потом отвечай.

Так, что я умею готовить лучше всего? Картофельную запеканку с куриным филе под золотистой сырной корочкой! Коль сбежать не вышло, сражу изверга своими кулинарными способностями.

За готовкой мысли потекли как-то размереннее. Надо чаще готовить, это определенно успокаивает. Может, мне и правда пора остановиться? Позволить волкодаву себя посадить в клетку. С отросшим животом в скором времени я особо не набегаюсь, да и бабушка здоровьем слаба, ей самой помогать нужно. Вдруг у меня судьба такая? Быть женой тирана, терпеть его тиранские замашки, угождать и быть вечной паинькой. Боже, что я несу!

– Надо же, – раздалось негромко, – не сбежала.

– А смысл? – бросила, не оборачиваясь. – У тебя глаза и уши повсюду. Уж чего-чего, а выслеживать добычу ты умеешь.

– На самом деле, в данном случае мне помог муженек твоей дорогой подружки. Сдал тебя с потрохами, – усмехнулся.

Димка?! Да быть того не может!

– Врешь, – развернулась к негодяю передом, к плите задом.

– Не вру. Но он не со зла, просто инструкций видимо не получил. Не успели вы его предупредить, чтобы рот держал на замке. И вообще, не сдай он тебя, я бы сейчас мчался в направлении дома троюродной сестры твоей бабули.

– Забавно.

– Угостишь, надеюсь? – прошел к столу. – Или по вторникам плохим мальчикам не подают?

– Плохим мальчиком ты был надцать лет назад, а сейчас ты омерзительный тип, лишенный всякой совести. Но черт с тобой, поделюсь.

– Вот спасибо, – опустился на стул.

– А ты чего расселся? Я тебе не Инесса, подавать не намерена. Поднимай свой вездесущий зад и бери тарелки, кружки, вилки, режь хлеб.

– Справедливо.

– Кстати, – выключила духовку, – где Инесса? На яхте оставил?

– Она моя личная помощница и сейчас занимается своими прямыми обязанностями.

Скоро на столе стояла большая стеклянная форма с той самой румяной запеканкой. Я отрезала себе кусок, после чего передала лопатку Стрельцову. Обслуживать его даже не собираюсь. Пусть спасибо скажет, что за стол пустила. Но он калач тертый. Все достал, все разложил, хлеба нарезал, сок разил по стаканам.

– Вкусно, – попробовал плод моих стараний. – Хорошо, когда женщина умеет готовить, а то нынче со всеми этими феминистскими замашками вы забываете обо всем на свете.

– Меня к этим сестрам по разуму не приписывай. Я консервативно-патриархальных взглядов. Бабушка так воспитала.

– Я обязательно пожму ей руку, когда мы познакомимся.

– Если она еще захочет жать тебе руку.

– Ну да, ну да, представляю, каким монстром ты меня нарисовала.

– На самом деле, она о тебе не знает. И думает, вернее, я ей так сказала, что ребенка жду от Шахова, – бедолага, он аж поперхнулся, – по спинке постучать?

– Ты совсем обалдела? – кое-как прокашлялся. – Ладно, я еще готов был терпеть «дружбу» с этим выродком перед твоими подружайками, но это… это уже переходит все границы.

– А ты как хотел? Чтобы я поведала ей всю правду? Про казино, ночь на яхте и остальное? Да ее бы удар хватил. Бабушке проще осознавать, что я брошенная и преданная мерзавцем, чем похищенная и изнасилованная еще большим мерзавцем.

– Я говорю это уже в сотый раз, но твою мать, я пытаюсь, Яна. Искренне пытаюсь загладить свою вину.

– Ну да, дарственные, деньги. Индульгенцию себе хочешь выторговать.

– А хрен с тобой, – махнул рукой, – думай, как хочешь. Индульгенция так индульгенция, – и откинулся на спинку стула. – Но чтобы больше не возникало фамилии Шахов около моего ребенка.

– Согласись, Демьян, не случись тебе запасть, ты бы поимел меня с недельку-другую и выкинул.

– Но мне случилось запасть. И да, я понимаю, о чем ты. Кривить душой не стану, я бы высадил тебя на сушу, дал денег и попрощался. Это в природе мужика – взять, попробовать и положить обратно, если не зацепило. Разница лишь в методах. Одни укладывают вас в койку сладкими обещаниями, другие берут нахрапом. И вот ведь казус, вы оказываетесь использованными в обоих случаях. Но почему-то первые не насильники, а вторые насильники. Ах да, с первыми вы сами согласились лечь, развесив уши. В этом главное отличие. Только знай, в ту ночь я постарался сделать все, чтобы ты не чувствовала себя оскорбленной, и кроме твоей девственности больше ничего не пострадало.