Я тебя заколебаю!

Последнюю фразу я пропустила мимо ушей. Стоило верёвкам упасть на пол, как я зажмурилась от боли и зашипела, отчаянно пытаясь не орать в голос от нестерпимого покалывания, разливающегося под кожей. И вздрогнула, когда Веня убрал нож в задний карман и принялся растирать мои запястья, а затем и лодыжки.

- Тише, солнце, тише, - его голос звучал спокойно, размеренно. Он убаюкивал и успокаивал. Да так, что я не сопротивлялась, когда он встал и без труда подхватил меня на руки. Обернувшись через плечо, Араньев сдержанно поинтересовался. – Мы нужны?

- Надо будет, найдём, - отмахнулся кто-то из мужчин, листавших бумаги Медковой. – Вали уже, Ромео.

Ну, Араньева дважды просить не пришлось. Он в точности последовал совету и пронёс меня вот так, на руках, через всё крыло начальной школы, раздевалку и остановился только в фойе, где топталась бригада скорой помощи.

В компании любопытных коллег, оказавшихся как нельзя вовремя на работе.

- Сколько пальцев видите? – фельдешр, суровая тётка средних лет, помахала передо мною пальцами. Попутно ощупывая мою голову.

- Два? – я неуверенно протянула, моргнув и потерев переносицу. И уже куда более уверенно ответила. – Да, два.

- Кружит? Тошнит?

- Немного… - я сглотнула очередной горький ком и вцепилась в руку Веника, дёрнувшегося куда-то в сторону.

- Нужно съездить в больницу, сделать снимок. На всякий случай, - фельдшер поджала тонкие губы, делая пометки в своих бумагах. – А так, особо тяжёлых травм я не вижу… Легко отделались, дамочка. Ещё пострадавшие есть?

А этот вопрос уже был адресован стоящему рядом Араньеву. Тот сжал мои ладони, мягко поглаживая подушечкой большого пальца моё запястье. И отрицательно помотал головой, обнимая меня за плечи:

- Нет. Спасибо. В больницу мы сами съездим… Если можно.

- Как хотите, - фельдшер пожала плечами и закрыла свой чемоданчик, тут же отправившись на выход. А я, наконец-то, получила возможность облегчённо перевести дух и снова прижаться щекой к твёрдому плечу своего мужчины.

- Вень, а Вень… - я смущённо хмыкнула и ляпнула до того, как успела сообразить, что и когда спрашиваю. – А почему ты брюнет?

- В смысле? – недоуменно моргнул Араньев и снова заглянул мне в лицо. – Ты точно в порядке? Может, стоило уехать на скорой?

- Араньев, не тупи, - вздохнув, я хрипло хохотнула, морщась от нового приступа боли. – Эльза показывала мне фотки. Там ты блондин. А сейчас брюнет. Вот я и спрашиваю, почему?

Веня помолчал с минуту. Потом вздохнул и взъерошил волосы на затылке, с тихим смешком поинтересовавшись:

- Серьёзно? Тебя это именно сейчас интересует?

- Ага.

- Ладно, - меня укутали в толстовку и снова сжали в крепких объятиях. После чего наклонились ниже и громким шёпотом поделились. – У меня очень деятельный племянник. А когда он встречается со своим закадычным другом, то это мини-апокалипсис. От чьего возмездия уйти шансов нет, ни-ка-ких.

- И-и-и? – я заинтересованно подняла голову.

- Ну что и? Шампунь они мне сварганили. Особый. С тоником что ли или с краской… В общем, уснул блондином, проснулся…

Я хихикнула. Раз, другой, третий. И тихо засмеялась, обнимая Араньева за талию и чувствуя себя (наконец-то!) спокойно, в безопасности. И наслаждаясь этим ощущением на всю катушку.

- Вот тебе смешно, а я чуть инфаркт не заработал, - обиженно протянул Веня. И хмыкнул, добавив. – Когда утром себя в зеркале увидел. А уж сколько интересного я о себе узнал от Харон…

- Могу себе представить, - со смешком фыркнула я, качнув головой. И тут же тихо ойкнула от яркой вспышки боли.

Обеспокоенно на меня посмотрев, Араньев вздохнул и разжал объятия. Наклонился, опершись ладонями на старую парту, куда меня усадил. Их притащили в фойе первого этажа на время ремонта. И проникновенно проговорил:

- Знаешь, Ксюшушонок… От того, чтобы тебя выпороть, меня удерживает только твоё состояние. Но я запомню. И буду напоминать об этом идиотском поступке каждый раз, когда тебе в голову придёт очередная гениальная идея спасти всех и вся ценною собственной жизни. И даже не думай, что теперь ты сможешь…

- Я тоже тебя люблю, - со смешком заметила я. И смущённо опустила голову, сама испугавшись собственных слов. Нет, не того, что за ними стояло, а того, как легко и непринуждённо сорвались они с языка.

И чуть не свалилась в парты от злого, едкого комментария, раздавшегося откуда-то со стороны:

- И что? Хочешь сказать, Шолохова, что ты променяла меня на этого… Мента?

- Ведь знал же, что мне чего-то не хватает, - с весёлым смешком заметил Араньев, выпрямившись во весь свой рост. Подмигнув мне, он резко развернулся и без лишних слов просто и не затейливо...

Врезал по лицу стоящему рядом с нами Трубину. Да так, что трудовик покачнулся и рухнул задницей на пол в фойе, уставившись на Вениамина обиженным взглядом. А Веня потёр костяшки на пальцах и невозмутимо поинтересовался: