Я тебя ждал (СИ)

— Легко пришло — легко ушло, — поняла Эльвира Петровна и принялась воспитывать. — Это — плохой подход, Антон. Людям помогать — это правильно, но на шею садиться давать нельзя.

— Не просто так же, — поморщился я. — Этот дров натаскает, потом еще кого наймем — урожай собрать. Потом еще чего-нибудь — пусть привыкают пахать на Лену, а не Филипповну.

— Я не хочу, чтобы на меня «пахали»! — пискнула наша главная.

— Если хочешь спасти человека от голода — дай ему не рыбу, а удочку! — встала на мою сторону Даша. — И ты у нас не королева, а, так сказать, официальный представитель. Если угодно — «спикер».

— Обычно «спикает» Антон, — заметила Лена.

— Это первичные контакты, — покачала та головой. — На высокую дипломатию Антон не рассчитан — больно рожа мрачная.

— В общем — с местными нам жить, поэтому будем стараться налаживать хорошие отношения, — подвела итоги Эльвира Петровна.

За разговором мы доехали до двухэтажного, кирпичного сельсовета типовой советской архитектуры. Справа и слева от крылечка, под окнами — огороженный низким, металлическим, крашенным зелено-желтой краской забором газон с покрышками-клумбами, в которых росли георгины. Вполне симпатично.

По обшарпанному, но чисто подметенному мраморному крылечку поднялись к двустворчатой деревянной двери, рядом с которой висела самодельная табличка «Администрация деревни Сухобузино и кабинет верховного оракула Филипповой А. Ф.»

— Аводтья Филипповна она, — расшифровала Даша. — Катина мама вчера сказала.

Зашли внутрь — в небольшом фойе, у стены за столом, под застекленным портретом жутко древней, беззубо улыбающейся, состоящей будто из одних морщин бабушки в белом платке, сидела вчерашняя привратница Алена. При виде нас она расплылась в приветливой улыбке и поднялась со стула:

— Доброе утро, земляки!

Уже и в земляки записала.

— Доброе утро, — осознав, что никто за нее «спикать» не собирается, смиренно начала тащить представительские функции Лена.

— Идемте! Администрация вас ждет, — Алена повела нас в правый коридор с характерными для госучреждений крашенными синей краской стенами, потом — по лестнице на второй этаж и остановилась у двери с табличкой «Директор».

Постучала, получила неожиданно-звонкое «войдите!» и впустила нас в просторный кабинет, большую часть дальней стены которого занимало здоровенное окно с видом на ближайшие домики и вход в администрацию. Вдоль стен — картотечные и книжные шкафы. Последние почти пусты, но Библия — на самом видном месте. По центру кабинета — составленные в квадрат столы, за которыми, спиной к окну, сидят три улыбающиеся нам дамы — сама «немодифицированная», еще более «морщинистая», чем на фотографии внизу, Филипповна, одетая в черный платочек и, несмотря на стоящую в наших краях теплынь, потрёпанную фуфайку и длинную черную юбку, из-под которой торчали обутые в резиновые сапоги ноги — в центре, между упитанной дамой средних лет и тридцать девятого уровня, и некрасивой, с вытянутым на лошадиный манер лицом и здоровенной бородавкой на носу, костлявой девушкой лет семнадцати аж сорок четвертого уровня. Последние одеты в неплохие защитные костюмы и обладают средней паршивости наборами колечек и амулетов.

Кажется, начинаю понимать на ком именно держится власть Филипповны.

— Доброе утро! — поприветствовала нас дама средних лет. — Добро пожаловать в нашу деревню, чужестранцы! Меня зовут Александра, это — моя богоизбранная матушка Святая Агафья Филипповна, а справа от меня — моя дочка, Глашенька. Мы слышали, вы хотели бы остаться с нами навсегда?

— «Навсегда» — это слишком сильно сказано, — расстроила ее Лена.

Я тем временем уселся на стул напротив «правящей тройки». Следом уселись остальные.

Александра почти совладала с недовольством на широком лице и ответила:

— На какое время планируете у нас остаться?

— Минимум до зимы, — ответила Лена.

За завтраком обсудили этот момент.

— Тю, значит — насовсем! — махнув рукой, улыбнулась Филипповна-средняя. — У нас здесь хорошо — река на рыбу богатая, земля урожайная, леса теперь, как человек в мракобесии своем до Апокалипсиса доигрался, дичью наполнятся — охоться-не хочу…

— И аппарат у Сергеича знатный, — не совладала с искушением перебить ее Даша.

— Знатный! — гоготнула не обидевшаяся Александра.

— Мы хотим построить храмы Дня и Ночи и просим не мешать желающим там помолиться людям, — заявила Лена.

— Чяво это? — наконец-то подала признаки жизни доселе слепо таращащаяся в пространство перед собой Филипповна-старшая.

— Милость Богоизбранной Святой Филипповны многогранна и всеобъемлюща, — пожала плечами ее дочь. — И народ может молиться любой из ее младших аватар.

«Богиня ночи предлагает вам задание: развенчать культ Филипповны. Срок: 200 дней. Награда: Божественное улучшение топора». Обиделась, получается. Награда устраивает, «таймер» — тоже. Берем!

Лена слегка вздрогнула, ее взгляд на секунду замер, она моргнула, и как ни в чем не бывало предложила формат взаимодействия: