Я тебя ждала

Лионель одобрил план брата и, довольный, поставил свой пустой кубок на подлокотник кресла. Он уже  собирался встать и  выйти из комнаты, когда Лас  остановил его:

- Брат, а что ты решил делать с Марисой Ман? Она уже две недели ждет от тебя награды.

Лионель поморщился:

- Разберись сам, а. Как можно довериться женщине, убившей родного мужа, не представляю. Награды она ждет, - с презрением выплюнул пресветлый лорд.

-Ни-ни, брат, я тебе не Рэнил, женщин не казню. Тем более, она показала верность именно тебе, сам и награждай.

Не выдержав просящего взгляда брата, Лас протянув руку, взял с подлокотника пустой кубок.  Поставил его, придерживая одной рукой, сверху на подушку, прикрывающую его живот. Другой рукой достал из нагрудного кармана капсулу и высыпал ее содержимое в этот кубок.

- Принеси бутыль с легким вином, - обратился он к Лионелю.

После того как сам налил жидкость в кубок, слегка взболтнул его и, приподнявшись, понюхал поверхность кубка.

- Вот, - протянул он кубок брату, - награда для твоей овдовевшей графини. Угости ее сам, поверь, ее смерть будет легче, чем гибель мужа  от руки любимой. – Видя колебания брата, он добавил. – Она ждет тебя в сиреневых покоях.

Глава 44.

Глава 44.

Я ненавижу просыпаться по утрам.

И мое нежелание открывать глаза и включаться в активную жизненную деятельность не зависит от того, во сколько я накануне легла спать. В одиннадцать, как врачи рекомендуют, или в более позднее время, как чаще всего и получается. По утрам я всегда бываю сонной, вялой и раздавленной. Но с годами упорных ранних пробуждений я научилась не обращать внимание на свое утреннее состояние, морально быть к нему готовой.

Просыпаться затемно, чтоб не опоздать на работу – это уже четко выработанная, откатанная до автоматизма привычка. Но я все равно часто скидывала на пол, разбивала, и душила под подушкой будильник, виновника моего пробуждения. А попинать человека, разбудившего меня, всегда было делом чести.

Но что делать, если спать все еще очень хочется, и ничто рядом не грохочет, никто тебя не дергает, одеяло не стягивает, но сон неумолимо откатывается сам по себе, так и не принеся бодрости? Что если не тебя кто-то будит, а ты сама, еще толком не проснувшись, начинаешь прислушиваться к голосам в комнате. И желание подслушать настолько непреодолимое, что ты уже начинаешь притворяться, что продолжаешь крепко спать.

А говорили в комнате несколько низких, очень хорошо мне знакомых голосов.

- Дэнил, не хочешь есть, не ешь. Но пойди хотя бы умойся, смени рубаху, причешись. Безва скоро очнется, незачем ее пугать. – Гас, как всегда, говорил мягко, рассудительно.

- Гас, прекращай. Можно подумать светлая леди брата лохматым не видела, - интонации в голосе Гигора мне очень не понравились: злость, нетерпение, разочарование.

- Я просто хочу, чтоб он немного развеялся, - оправдываясь сказал Гас. – А то сидит тут уже десятый час, даже Корн беспокоится…

В комнате стало тихо. По запахам, опутавшим меня, я уже поняла, что нахожусь не в своей комнате. Слишком сильно здесь пахло травами и зельями. И, учитывая, чем закончилась наша игра с детьми, я сейчас либо лежу в лекарской палате, либо в кабинете бдящего Корна.

- Гас, меня он тоже беспокоит. – Донеслась до меня фраза Гигора.

И оба младших брата вместе, поддакивая друг другу, начали уговаривать Дэнила сходить в свою комнату, освежиться, повидать детей, успокоить их, и, хотя бы выпить взвара.

Под конец более эмоциональный Гигор потерял терпение и начал ругать моего мужа:

- Дэнил не будь тряпкой, такие, как твоя Безва не умирают!

Он уже требовал от брата вести себя достойно, встряхнуться и приступать к обязанностям герцога, или проявить отцовскую заботу о детях. Потому что именно они больше всего переживают за жизнь матери, пострадавшей во вчерашнем магическом выбросе близнецов.

- Гигор, мне никогда не было так плохо, - приглушенно сказал Дэнил.

Гас закашлял.

- Даже когда умерла твоя жена? - С сомнением спросил Гигор.

Не ответив на вопрос прямо, Дэнил тем же тоном сказал:

- Я без нее не выживу, не понимаю, как это получилось, но я без нее не смогу жить. – И после долгого молчания, которого не прерывали, скорее всего, шокированные братья, добавил. – Простите, я не должен был раскрывать своей слабости.

- Это не слабость, брат. – Сказал Гас, и он, судя по всему, обратился уже к Гигору. – Это же правильно, любить свою жену. Что в этом может быть плохого? Но лучше, конечно, пока хранить твои чувства в тайне от посторонних. И, Дэнил, мне показалось, Безва от тебя тоже потеряла сердце, по крайней мере, нелюбимых так не ревнуют.

- Правда, и тебе так показалось? – Уже более живым, полным нескрываемой надежды голосом спросил брата Дэнил.