Я – телохранитель. Киллер к юбилею

– Тут все так ездят, – пожал водитель плечами, но скорость все-таки сбросил – до девяноста километров в час. – Вы в хорошее время приехали… Морозы ослабели…

– Ого! – сказала Рита и непроизвольно поежилась. – Ничего себе – «ослабели»!

– Неделю назад было тридцать пять… Ночью – до пятидесяти… А нам что – мы привыкли…

– Но уши, наверное, отпадают? – засмеялась Рита.

– Ага… Только мы всегда носим в кармане запасные, ха-ха-ха…

Дорога вильнула змейкой, и вдруг, за очередным поворотом, их взорам открылась преграда: полосатый шлагбаум, перекрывающий им путь. Рядом, среди сугробов, приютилась покрашенная грязно-зеленой краской бытовка. Из трубы над нею поднимался к небу синий дым.

– Документы у вас близко? – озаботился водитель.

– Будут проверять? – приподнял бровь Анатолий. – Что это у вас тут за блокпост?

– У нас тут строго, – засмеялся водитель. – И муха не пролетит.

Остановились перед шлагбаумом. К машине уже направлялся какой-то парень. Еще двое оставались у бытовки. Одежда на всех троих была не форменная, но единообразная: черные утепленные куртки без каких-либо нашивок, черные штаны, черные вязаные шапочки. И вообще эти трое были чем-то друг на друга похожи: внушительной комплекцией и сумрачно неприветливым выражением на лицах.

Водитель опустил стекло и сказал парню в черном:

– Это – к Тапаеву.

– Хорошо, – кивнул парень. – Документы ваши, пожалуйста.

Он взял в руки паспорта Риты и Китайгородцева. Документы водителя его не интересовали. Склонился к окну, быстро взглянул на девушку, потом столь же быстрым взглядом скользнул по Анатолию.

– Вам придется пройти со мной и отметиться в журнале прибытия, – его слова были обращены к приезжим.

– Это гости Тапаева! – напомнил ему водитель.

– Я помню. Но порядок есть порядок.

Едва Китайгородцев вышел из машины, как те двое, что наблюдали за происходящим у бытовки, в мгновение ока оказались рядом. Что-то происходило.

– У вас есть при себе оружие? – спросил тот из троицы, что держал в руке паспорта. Вот теперь Анатолию всё стало ясно – и он поразился тому, как легко этот парень с первого взгляда «вычислил» пистолет и как он профессионально, ничем не насторожив пассажиров автомобиля, выманил их из салона.

– Я частный охранник, – сказал Китайгородцев. – У меня есть право на ношение оружия.

– В таком случае у вас должно быть и соответствующее удостоверение, верно?

Вместо ответа Анатолий извлек из кармана закатанный в пластик зеленый прямоугольник. Парень забрал документы и скрылся в бытовке. И сразу оттуда вышел милицейский сержант в бронежилете и с автоматом. Остался стоять у двери бытовки, с интересом разглядывая гостя.

Парень вернулся минут через пять. Возвратил документы, сказал:

– Можете ехать.

Милиционер поднял шлагбаум.

– Кто это? – спросил телохранитель, когда их машина уже миновала импровизированный блокпост.

– Тапаев выставил охрану, – ответил водитель. – Вместе с милицией ребята дежурят. Зато спокойно у нас. Хоть даже ночью по улице идешь, а никого не боишься. Навели порядок. Стало даже спокойнее, чем при социализме было.

Телохранитель Китайгородцев:

«Это моя промашка. В салоне машины жарко, вот я и подъехал к шлагбауму в расстёгнутом пиджаке. А тот парень что-то узрел. Мелочи, мелочи, промашки пустячные… Саша Титаренко два года назад погиб. И сам погиб, и клиента не уберёг. Если разобраться – то именно из-за мелочей. Сопровождал клиента на банкет, а там на входе его тормознули – почему-то Сашу не внесли в список тех, кому разрешён вход. Может, и специально не внесли, сейчас уже правды не узнать. Вот так, из-за отсутствия в списке своей фамилии он всё и проморгал. Пока разбирался с охранниками на входе, отвлёкся – а в пятнадцати метрах от него, прямо в банкетном зале, пара киллеров в два ствола изрешетила его клиента! Когда Саша, растолкав охрану, бросился на звук выстрелов, его свалили первой же пулей. Потом спокойно прошли мимо насмерть перепуганных поваров через кухню ресторана – и сгинули без следа, оставив после себя два трупа. Вот тебе и мелочи…»