Я то, что надо, или Тебе не избежать моего плена

– Мы каждый раз тут играем в какие-нибудь ролевые игры, – объяснил мне лысый. – Это фашизм.

– Но как можно? Фашизм – это же ужасно, а тут столь уважаемые люди.

– Лерка, там, где собираются эти люди, нет ничего ужасного. Они просто отдыхают и развлекаются. Это же не настоящий фашизм, а всего лишь тематическая вечеринка. Тематические вечеринки бывают раз в месяц, и мы к ним тщательно готовимся. В прошлый раз были средние века. Сегодня – времена Гитлера. В следующий раз разыграем времена пришельцев, марсиан будем изображать.

– Сумасшедшие, – разочарованно произнесла я.

Я не понимала, как люди, достигшие определённого уровня, пропагандируя нерушимые семейные ценности и патриотизм, могут запросто облачиться в фашистское обмундирование и получать от этого удовольствие.

– Ты даже представить себе не можешь, как тяжело достать фашистскую форму. А это не просто фашистская форма. Это фашистская форма от кутюр. Ты посмотри, какая она красивая, глаз невозможно оторвать. Мы делали заказ у довольно известной фирмы. Между прочим, фашистская форма прославилась как самая удобная и красивая в истории. Я понимаю, она вызывает у тебя негативные эмоции, но ты посмотри на все под другим углом. Ты посмотри, наших ребят от эсэсовцев сейчас вообще не отличишь, а форма им ой как идет. Как будто на сцену вышла элита фашистских войск. Странное всё же сочетание: сама по себе униформа очень даже элегантна, а выглядит устрашающе.

– Мой мозг отказывается понимать, что я нахожусь в реальном мире.

– Лерка, мы с тобой договорились, никаких эмоций. Не подставляй ни меня, ни себя. Ты лучше порадуйся за наших ребят. У них отлично получилось. Ты же знаешь, как было раньше. Сначала у них была чёрная фирма с бриджами и высокими, до колена, сапогами. Коричневые рубашки с чёрными галстуками. Чёрные фуражки с кокардой в виде мёртвой головы и знаки различия в виде двух рун Зиг. Но при боевой подготовке выяснилось, что чёрная форма непригодна для войны, и была введена серая форма для боевых действий. Форма постоянно изменялась и дорабатывалась на протяжении всех лет войны. Ты только прикинь, насколько было сложно найти самую разную форму, чтобы показать, как часто и что именно в ней менялось.

– Сергей, а вам здесь всем заняться что ли нечем?

– Не говори ерунду. Ты прекрасно понимаешь, насколько занятые люди тут собрались. Это просто своеобразный фетиш. Разве ты не за фетиш? Уверен, это самая красивая форма, которую ты когда-либо видела. Очень шикарно смотрится! Лично моего великана это возбуждает. Это не может не нравиться. На самом деле сегодня достаточно крупные бизнес-дома просто боятся признаться, что было время, когда они сотрудничали с нацистами.

– Всё, что связано с нацизмом, ужасно и вызывает отвращение у любого нормального человека, а ты пытаешься мне доказать, что здесь собрались нормальные люди. Да это сборище уродов!

– Мы с тобой сейчас не рассуждаем о нацизме, как о явлении. Мы только говорим о их форме, а форма у них роскошная, другой такой нет. Другую такую ещё никто не придумал и уже не придумает.

– Мне противно смотреть на фашистскую свастику. Она перечёркивает любые эстетические достоинства, если таковые имеются.

Но лысый совершенно меня не слушал. Он завороженно смотрел на форму и, как попугай, твердил, что она безумно элегантная.

– Ты только посмотри, как наши ребята элегантны в этих мундирах. Как бы я хотел оказаться на их месте! И заметь, эта форма выглядит к оригиналу максимально близко. Почти как в фильме «Семнадцать мгновений весны». Там она тоже как настоящая. В остальном отечественном кинематографе нет ничего подобного. Там просто цирк, а не мундиры. Сделано всё наспех и за копейки. Никто над этой темой серьёзно поработать не захотел.

– Может быть, это не так важно.

– Не скажи. Для быдла вообще не бывает ничего важного, потому что они по жизни сами второстепенные люди. А вот люди с тонким вкусом и доскональным знанием истории обращают внимание на все подробности.

Когда началось представление, я с трудом скрывала отвращение. Мужчины маршировали, стучали барабаны. Затем на сцену вышел достаточно известный бизнесмен, которого общественности представляли как самого известного холостяка из различных средств массовой информации и… он опустился перед первым из двадцати на колени и стал делать ему минет.

Лысый чуть с ума не сошёл от возбуждения. А когда известный холостяк перешёл ко второму, раскраснелся и сказал чересчур возбуждённым голосом:

– Ты представляешь, какая это свобода! Это же насколько нужно быть внутренне свободным, чтобы делать минет двадцати мужикам, да ещё на глазах у всего зала! Ты только представь, что он сейчас чувствует! Он – как птица, парящая в полёте! Ну почему это не я?! Почему? Как бы я мечтал очутиться на его месте! Отсосать у двадцати человек на глазах у зрительного зала! Этот человек достиг таких высот в бизнесе, потому что для него нет ничего невозможного в сексе! Он необычайно свободен! Я могу о таком состоянии только мечтать!