Я тоже её люблю (СИ)

В груди приятно щемит. Я в восторге! И это самое лучшее, что случалось со мной за последний год.

Не сдержавшись, сбрасываю туфли на высоких шпильках и с разбега падаю на кровать. Настоящий кайф.

Закрыв глаза, предаюсь мечтам. Их у меня отнять никому не дано и это точно!

Под тяжестью тела Тагира пружинит матрас. И я открываю глаза, когда муж оказывается сверху меня. Упёршись на руки, согнутые в локтях, Тагир нависает надо мной.

— Ничего не хочешь сказать своему мужу? — его голос немного хрипит, а взгляд становится похотливым.

— Спасибо.

— Ах, Юля, — вздохнув, отвечает, что хотел услышать другое, и жадно целует меня в губы, забираясь руками под платье.

Тагир

Настойчивый телефонный звонок заставляет меня проснуться и оторвать голову от подушки. На часах почти полночь, а номер неизвестный.

Тихо встаю с кровати и ненадолго оборачиваюсь, чтобы пробежаться взглядом по спящей жене — она такая хорошая, когда не выпускает свои коготки наружу.

Выхожу на балкон и принимаю вызов. А на том конце провода знакомый женский голос, отчего я моментально завожусь.

— Какого хрена ты мне звонишь? — говорю в бешенстве, стараясь не повышать голоса, чтобы не разбудить Юлю.

— Ты улетел с ней, да? — доносится через плач. — Любовь-морковь у вас, да? А как же я, Тагир? Всё? Уже не нужна?

Сжимаю пальцы в кулак, чтобы от злости стукнуть по поручню на балконе, но в последнюю секунду сдерживаюсь.

— Слушай сюда. Номер мой забудь и всё, что было между нами. Если не поймёшь с первого раза и продолжишь в том же духе, то сильно пожалеешь об этом. Ты никто, поняла? Очередная подстилка. Знай своё место!

— Никто? — кричит мне в трубку. — Ты уверен, что я тебе никто? Вообще-то, я мать твоего будущего ребёнка. И ты не имеешь права со мной так разговаривать…

Отвожу от уха телефон, потому что слушать претензии и плач не намерен. После того как Юля подпустила меня к себе и дала нашим отношениям шанс, я порвал со всеми любовницами. И только эта мелкая дрянь оказалась такой настойчивой и хитрой, раз вздумала меня пугать беременностью.

Через минуту моё терпение разлетается вдребезги. И если бы виновница поганого настроения сейчас была рядом, то я придушил бы её не задумываясь.

— Млять, — рычу, — если ты не успокоишься, то я сейчас позвоню нужным людям и ты знаешь, что будет потом. Бастарды мне не нужны. Чтобы к моему приезду ты избавилась от ребёнка и никогда не заикалась на эту тему.

— Не боишься, что я обо всём расскажу сестре? Как думаешь, как быстро она от тебя сбежит, когда узнает, что скоро станет тётей?

— Это будет твой последний день, Яна, — чеканю каждое слово.

***

Больше 10 лет назад (Юлия)

Пока я подкрашиваю ресницы чёрной тушью, Егор подходит ко мне со спины. И обняв меня за талию, скрещивает пальцы на моём животе. В шею целует нежно, щекоча отросшей щетиной на своём подбородке.

— Любимая, ты стоишь перед зеркалом уже полчаса. Мы можем опоздать, — прикусывает мочку уха губами.

— Уже заканчиваю.

Отложив туш в сторону, поворачиваюсь к Егору лицом. Обняв его за шею обеими руками, приподнимаюсь на носочках и смотрю глаза в глаза.

— Что? — спрашивает Егор.

— Как думаешь, я понравлюсь твоим родителям?

— Обязательно, — отвечает не задумываясь.

— Почему ты это так уверенно говоришь? А если нет? Что тогда?

— А тогда, — приблизившись к моему уху, любимый шепчет, что тогда вернёт меня в отчий дом. Но уже через мгновение добавляет серьёзным тоном: — мне всё равно, что скажут родители. Я свой выбор сделал. Я тебя люблю и это главное. Никто и ничто не запретит мне быть с тобой. Я ни за что не откажусь от тебя. Ты моё всё, Юля.

— Правда? — Егор отвечает “конечно” и мы сливаемся в поцелуе.

Трель моего мобильника заставляет первой прервать поцелуй. Но только стоит увидеть на экране номер телефона мамы, как настроение скатывается до нуля.

Извинившись перед Егором, выхожу на балкон и принимаю вызов. Закрываю глаза, морально готовясь к прессингу. Вот уже прошло четыре месяца, как я живу у Егора. И если поначалу родители не пытались вернуть меня домой, то за последнюю неделю это третий звонок!

— Мам, я же сказала, домой не вернусь. Пусть папа отказывается от меня, если ему что-то не подходит. Я люблю Егора и стану его женой. Нравится вам это или нет, — говорю заранее приготовленную фразу, зная, что после неё мама обязательно вздохнёт, как делает обычно.

— Юль, — вздыхает.

— Мам, я тебе всё сказала.

На том конце провода повисает пауза. И мне даже кажется, что что-то случилось со связью.

— Мам, ты ещё здесь, со мной? Ты меня слышишь? — начинаю волноваться.

— Юль, папа в больнице.

Сердце пропускает удар. Я моментально напрягаюсь.

— Что? — переспрашиваю, может, послышалось. — Папа в больнице?

— Да, — отвечает тихо, но я слышу.

— Что случилось, мам?

— Обширный инфаркт.

Слова мамы бьют меня наотмашь, будто обухом по голове. И мне становится всё равно на конфликт с отцом, потому что… Господи, папа в больнице! Он может умереть…

— Мам, в какой больнице? Я приеду.