Я тоже её люблю (СИ)

Каким бы мерзким не было поведение лидера, друзья мгновенно обеспечили ему надёжное прикрытие по всем фронтам. Фил ловко перехватил Анюту, словно она с самой первой минуты была именно его спутницей. В несколько шагов преодолел расстояние до Оли и телохранителя, отвесил бодрое приветствие и чмокнул Белову в щёку. Дальше под перекрёстным огнём женских взглядов отвел Макса в сторону и разбирался уже с ним: «Соображай, чё ты творишь…»

— Привет, Оль, — Витя тут же шагнул в сторону самой неожиданной гостьи.

Ещё мгновение — и ладонь сама легла на тонкую шею, притягивая ближе, а губы коснулись горячей щеки. Нос защекотал запах духов. Тех самых цветочных духов. Пчёла едва ощутимо коснулся кончиком носа краешка нежного розового уха, где аромат ощущался сильнее. Этот жест при всей мимолётности и публичности был до того интимным, что мурашки по спине бежали. Шесть лет прошло, а я до сих пор помню, как ты пахнешь. С ума можно сойти. Блин, а ведь на нас все пялятся. Смотри-ка, муж твой и его верный друг с горе-охранником… Карельский потерял нюх, и вот ты здесь, а остальные на взводе.

— Как дела? — не нашёлся больше, что сказать, тут же взяв девушку за руку. В этом безотчётном движении сквозила не только нежность, но и желание показать: я здесь, с тобой. Так, будто имею на это право.

— Привет, хорошо, — Белова широко улыбнулась, и парень ощутил ответное крепкое пожатие на своей ладони.

Сколько же боли в твоей улыбке, Оленька… и всё равно смотришь ласково, благодарно. А что мне сейчас остаётся сделать? Посадить тебя за столик Саши и отойти, как третий лишний?.. Хотя так оно и есть. Я всё бы сделал, лишь бы ты не видела этого кошмара, но — не могу. Прости.

— Какими судьбами? — внезапно справился Пчёла. Сейчас хотелось одного: всего на долю секунды продлить мгновение, когда он может снова перебирать её тонкие пальцы и любоваться смелой улыбкой.

— А, мимо ехала, — отозвалась она с напускным весельем.

— М-м… — понимающе протянул он и одёрнул руку, стоило Ольге сесть рядом с супругом. — Я пойду, поиграю.

Пчёлкин удалился к дорожке, и Олину улыбку будто кто-то стёр с лица. Взгляд зацепился за брошенный на столе бокал шампанского со следами помады. Что, не успел замести следы? И не нужно, лучше уж мне знать о таком. Как же всё это противно, Саша… А ещё до безумия обидно, правда. Тупая боль сдавила грудную клетку от резкого ощущения бесполезности, ненужности, собственной нелепости на этом празднике жизни. Никто не ждал тут жену главаря — наоборот, её визита боялись, потому и ринулись врассыпную, пряча амуры Белого. Все, кроме Вити. Слёзы собирались в уголках глаз, покалывая и норовя вот-вот скатиться по щекам.

— Привет, — пробормотал Саша, не удосужившись даже взглянуть в глаза новоприбывшей супруги.

— Привет, — равнодушным эхом повторила Оля.

— Что случилось? — поинтересовался Белов так спокойно, как если бы это не он только что гладил Аню по ноге, не он шептал на ухо чужой женщине всевозможные пошлости.

— Ничего, — совершенно безэмоционально. И с горькой иронией, получив только раздражённый взгляд: — Пока меня не было, у тебя появились новые увлечения? Боулинг, что ещё?

— Оль… — задумчиво произнес Александр, так и не подняв глаза. — Помнишь пословицу: не буди спящую собаку? Ну начерта обострять, а?

— Не говори мне о собаках, — почти приказала она.

— Ты понимаешь, о чём я.

— Я понимаю.

Не взорваться прямо здесь и сейчас было слишком трудно. А этот подлец даже не пытается отрицать. Я просто должна промолчать о его похождениях и закрыть на всё глаза… Так ты считаешь? Теперь весь пазл складывался сам собой, и слова Вити, прозвучавшие тогда на площадке, находили живое подтверждение в этом злосчастном боулинге. Обстановка и так накалилась до предела, а настырное пиликанье чужого мобильного ещё сильнее действовало на нервы. От всей супружеской жизни, кажется, остался только её тлеющий костяк.

— Странно жизнь складывается, правда? — демонстративно опустив трезвонящий сотовый в бокал Анюты, спросила она и откинулась на гладкую кожаную спинку дивана. — Ванька по тебе скучает… Год без отца. Ладно, Саш, не бери в голову… Я действительно мимо ехала. Будешь вечером? — спросила, глотая очередное унижение.

Скупой кивок. Вот так просто, даже не удостоив меня взглядом. Что-то хрупкое, последнее, ещё державшееся на волоске, оборвалось и беспощадно разбилось вдребезги. Острые осколки, казалось, впивались в тело. Надежда на счастливое будущее больше не теплилась внутри.

— Макс, поехали, — поднявшись, Белова громко позвала телохранителя и направилась к выходу.

— Оль! Оля, подожди, — окликнувший со спины голос нетрудно было узнать из тысячи. — Ты это… не парься, всё будет нормально.