Я третий нанесла удар

— Нет. Вообще никуда не выходила.

— Зная, что он лежит там, внизу?.. И кто-то его убил?

— Я знаю, кто его убил.

— Кто?

— Я… — сказала Сара Драммонд срывающимся голосом. — Я — истинная причина его смерти, а не тот человек, что ударил его ножом.

И только сейчас она закрыла лицо руками и зашлась в страшных спазматических рыданиях.

Алекс и инспектор ждали, опустив глаза. Алекс теребил конец галстука, не замечая этого. Наконец рыдания затихли. Сара Драммонд подняла голову.

— Извините, — сказала она тихо, — сейчас я уже спокойна.

— Я бы только хотел сказать вам, что наиболее вероятно, если только в этом деле не возникнут совершенно немыслимые обстоятельства, — профессор Гарольд Спарроу не убивал вашего мужа.

— Что? — переспросила Сара. — Что? — И ухватилась за подлокотник кресла, словно боялась упасть.

— У него почти железные алиби. В момент убийства Айона он разговаривал с Робертом Гастингсом у себя в комнате.

— Тогда кто же убил Айона? Кто, кто это сделал?

— Единственный человек, имевший и возможность это сделать, и мотив, к сожалению, пока только вы! — сказал Бен Паркер и наклонил голову, стараясь укрыться от ее взгляда.

Но Сара Драммонд не смотрела на него. Когда он поднял голову, она всматривалась в окно, за которым виднелась площадка перед домом, а дальше синело безбрежное море.

— Да… Да… — проговорила она, не отводя глаз. — Убила его…

— И вы можете рассказать нам об обстоятельствах убийства?

— Да… — Она отвела взгляд от окна и посмотрела на него пустыми, невидящими глазами. — Да… я вошла… он писал письмо… — И внезапно начала декламировать тихим, глухим голосом: — Ударила я дважды… дважды вскрикнул он и рухнул наземь… И уже лежавшему в честь Зевса Подземельного, спасителя душ мертвецов, я третий… нанесла удар…

Последние ее слова перешли в неясное бормотание.

XVI Убийца Айона Драммонда, естественно

Через час приехала машина «скорой помощи», и в нее на носилках уложили Сару Драммонд в бессознательном состоянии. Инспектор Паркер тяжело вздохнул и потер ладонью небритый подбородок. Они стояли у дома втроем — он, Люси Спарроу и дежурный полицейский. За стеклянной дверью инспектор заметил бледное лицо кухарки и круглое, румяное личико Кэйт Сэндерс, рядом с которой стоял сержант Джонс. Машина тихо тронулась, повернула и скрылась среди деревьев аллеи.

— Боже, Боже, — еле слышно прошептала Люси Спарроу. Закрыла ладонью глаза. Потом опустила руку и посмотрела на Паркера. — Никогда, никогда бы в это не поверила…

— Она выкарабкается? — спросил инспектор.

— Не знаю. Я не психиатр. Но боюсь, что выкарабкается. Это лишь минутное влияние большого потрясения и нервного напряжения. Она начала бредить, а потом потеряла сознание. После укола она дышала уже глубоко, и никаких тревожных симптомов не было. Но для нее лучше бы… — Она помолчала. — Я не должна так говорить, ведь я — врач. Бедный Айон! Если бы он знал… если бы только знал… — Она подняла на инспектора свои серые грустные глаза. — Вы были его другом, кажется?

— Был, — откликнулся Паркер.

— А она… И никто не мог это предотвратить. Никто. Когда она очнется, то сама погрузится в отчаяние. Она не была такой уж плохой. Это лишь отсутствие моральных принципов…

— Я наблюдал за вами в течение последнего часа. — Инспектор слегка наклонил голову. — Вы опекали ее, как сестра. После всего. Такое не увидишь часто.

— А что мне оставалось делать? — Люси развела руками. — Больной — это больной, несмотря ни на что.

— И, может быть, спасая, причинили ей боль.

— Это мы тоже не должны принимать во внимание. Моя обязанность была помочь ей, и наверняка в ряду осудивших ее я — последняя. Не считаю себя судьей, я — посторонний человек. Мы все должны продолжать жить дальше. У меня завтра операция. Еще одна трагедия. Другие люди. Кроме того, и моя жизнь нуждается в изменении. Гарольд… мой муж лежит у себя в комнате. Плачет. Это ужасное потрясение для него. Может, даже большее, чем для меня. Айон мертв, и она его убила. Гарольд считает, что он причина… Не понимает жизни. И к тому же наивен. Он будет долго-долго приходить в себя. Мне придется немало потрудиться, чтобы помочь ему.

— Вы, вероятно, очень любите своего мужа? — спросил инспектор, как бы соглашаясь с какой-то невысказанной мыслью.

— Больше жизни, — ответила Люси Спарроу таким тоном, что Паркер поверил ей сразу. — Я не должна даже ничего ему прощать. Я лучше умру, чем потеряю его. Думаю, что он не виноват… Это она его одурманила.

— Да. Вероятно, вы правы. Мистер Спарроу наверняка придет в себя после всего этого. Я желаю вам всего доброго. И не только вам. Он — большой ученый. После смерти Драммонда на него свалилась вся тяжесть ответственности за окончание их общей работы.

— Гарольд справится с этим! — Она гордо вскинула свою светлую королевскую голову. — Соберется с силами и справится со всем, что они должны были сделать вместе.

— Когда вы решили выехать отсюда?

Люси взглянула на часы.