Я - твоё стихийное бедствие (СИ)

Ещё через год я, наконец-то, смог полностью воплотиться! Долгие годы учёбы и вот… безумное чувство счастья, чувство свободы! Когда ты не просто объединяешься со стихией, как делают маги-элементалисты, а именно сам становишься ею. Твоя душа становится душой лавовой реки, огромного озера, или душой огромного урагана. Когда твоё тело растворяется в стихии, но сохраняет свой разум, свои чувства это ошеломляет. Когда ты управляешь этой мощью, а не она тобой. Именно ты — эпицентр стихии, её душа и сердце!

Гарденис, наставник по порталам, занялся мною лишь на седьмой год пребывания в Дарин-Айн. Оказалось, что Истинные Элементали могут перемещаться сами, без стационарных порталов! Энергию для этого мы берём извне, то есть, прямо из магических потоков Диссайра. Экономия сил и средств в действии. Мы можем перемещаться на любые расстояния с единственным условием: мы должны точно знать и помнить место, куда хотим попасть. В места, где никогда не были мы, увы, не сможем попасть личным порталом. У нас в мыслях должна быть чёткая картинка местности. Никогда не жаловался на фантазию и зрительную память, но помучиться пришлось. Именно научиться представлять всё правильно, в мелких деталях. Учиться запоминать местность детально точно и откладывать, как файл, в специальную папку. Я медитировал часами, создавая в голове свою собственную портальную картотеку. Там был пока только Тайсар, точнее, его небольшая часть и Долина Молний.

— Веррайдис, а почему Вы связались со мной только в ту ночь?

— Мы можем почувствовать своих собратьев, увидеть их, именно их и никого другого, только тогда, когда их сила начнёт своё пробуждение. Значит, пришло время обучения. Пробуждение обычно сопровождает сильная гроза и именно тогда мы, наставники, можем открыть прямой портал в Дарин-Айн.

— А выйти сами?

— Те, кто становится наставниками, преодолев барьер, уже не могут выйти. А вот те, у кого есть якоря, могут приходить к нам и уходить.

— То есть, вы все здесь узники своей силы? Вас не мучает одиночество?

— С нами наши воспоминания, да и понимаем мы, что наша нестабильность опасна для мира. Ведь якорь может быть только один, один единственный. Моя жена погибла пятьдесят ваших лет назад, у меня остался сын, внук. Я, надеюсь, что они счастливы, то, что живы, знаю точно, часть моих чувств связаны с ними.

— Но ведь вы здоровые, ещё довольно нестарые, к примеру Керей и Крон, мужчины. Как вы обходитесь без… как бы это сказать…

— Без телесных удовольствий? А как обходишься ты? — я покраснел, мать твою! Дожил!

— Ну…

— Не запряг, не нукай! Если ты заметил, то с тех пор, как ты начал вплотную заниматься с Кереем, возбуждение и телесный голод стали мучить тебя меньше. Я прав? — мне осталось только смущённо кивнуть.

— Для нас единение со стихией сравнимо с сексуальным удовольствием. Сливаясь с ней, мы сбрасываем излишки возбуждения и получаем удовольствие. Своего рода компенсация.

— А все, кто терял или не находил спутника уходили сюда? Никто не рисковал остаться?

— Несколько таких было. Они не смогли удержаться и растворились в стихиях. Они принесли много бед, пока их не уничтожили.

— А кто смог их остановить?

— Только лично боги, больше никому не под силу остановить сошедшего с ума Истинного Элементаля, — грустно ответил наставник, а я вспомнил о ещё одном вопросе.

— А как Вы, Веррайдис, смогли так точно подсказать мне, как действовать в Королевском Замке? Вы бывали во дворце?

— Я родился в Тайсаре в аристократической семье, близкой к королевскому роду. Лично знал деда твоего Керрана, мой сын там довольно известная личность, сильный маг. К сожалению, я не знаю, кем он стал сейчас.

— А как ваше полное имя? Мне знакома ваша татуировка, но у меня не было времени изучить все татуировки королевства.

— Веррайдис кан Грей, я был младшим сыном герцога кан Грея. Моего сына зовут Тодорис.

— Кто? Архимаг и ректор моей Академии — ваш сын?

— Если его зовут Тодорис кан Грей, то он мой сын. Значит уже архимаг, — наставник довольно ухмыльнулся. — И как он?

— Похож на вас, только построже. С кадетами иначе нельзя — дашь слабину, сядут на голову.