Я твой монстр 2 (СИ)

И больно мне уже не было. Это за себя бывает больно, а за тех, кто дорог только страшно. Страшно настолько, что ты перестаешь чувствовать свою боль, перестаешь чувствовать себя, и все о чем можешь думать – только бы он был жив.

— Многозначительный… ответ, — и Адзауро отвернулся, обрывая и этот разговор, и поднятую им же тему.

— Чи, — позвала я.

Акиро лишь дернул головой, приказывая заткнуться, и приказ был своевременный — генерал Энекс пришел в себя.

— О, — он потер шею, — что-то я задремал, как-то.

Мы не прокомментировали, ни я, ни Акиро.

Хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось вырубить Чи, так же как он вырубил генерала и убрать его с этой планеты, хотелось…

— Ты могла бы поблагодарить, — все так же глядя в окно и вновь сделавшись высокомерным и надменным, на яторийском произнес Адзауро.

— Я поблагодарю. Когда ты улетишь, — ответила ему на его же языке.

Красивые губы тронула ледяная насмешка и он спросил, все так же глядя в окно:

— Ночь со мной?

Сердце болезненно сжалось, но…

— Если ты этого хочешь.

Он повернулся так стремительно и быстро, как хищник, готовый вцепиться в свою добычу и даже генералу Энексу стало ясно, что происходит что-то странное.

— Вы знакомы? — спросил он. — Что это за язык?

Отвечать ему никто не спешил. Адзауро пристально смотрел на меня, сжигая и замораживая одновременно, я не знаю, как у него это получалось… но Чи рвал реальность, сминал ее без жалости и сожалений, превращал даже простой взгляд в оружие, кромсающее душу…

— Я развратен, Кей, — произнес он, пригвоздив меня полным ненависти взглядом до такой степени, что я ощутила себя бабочкой, которую сотней булавок приковали к стене, да еще и стеклом придавили сверху. — В сексе я искушен настолько, что это может стать проблемой для таких как ты, Кей, способных лишь разбрасываться пустыми обещаниями, ложными иллюзиями, намеками и только намеками. Да, ты в этом виртуозна, должен признать, впрочем,… я видел все твои выступления на состязаниях по Спортивному обольщению, я правильно перевел название?

Молча кивнула.

Чи усмехнулся, в очередной раз окатив презрением, и добил:

— За выступление перед императором, тебе полагается не золотая – бриллиантовая медаль. И он готов тебе вручить ее. Лично. Собственно, в этом и состоит суть моей… работы.

Мне вдруг показалось, что флайт пошатнулся.

В голове зашумело, руки вмиг стали ледяными, сердце сжалось, отчаянно забилось и снова сжалось. Я… я не могла поверить. Не могла осознать. Не могла даже представить… Я…

— Кей, — Адзауро отслеживал каждую мою эмоцию, более чем наслаждаясь всей палитрой моего ужаса, — ты же не думала, что я прилетел исключительно из-за мести? Это было бы крайне неразумно с моей стороны, не находишь?

И он усмехнулся, наблюдая, как краски окончательно покидают мое все стремительнее бледнеющее лицо.

— К слову, — продолжил Адзауро, — император развратен. Более чем. Он искушен до кончиков пальцев. Но, тебе не стоит беспокоиться об этом, Кей, поверь, за время полета на Ятори я обучу тебя… не только позволять мужчине питать ложные иллюзии, но и удовлетворять все… потребности.

И во мне что-то умерло.

Разбилось, разлетелось на тысячи осколков, сломалось…

Или это сломалась я?

— Иди нахрен! – пристально глядя в его черные глаза, отчеканила я даже не на Яторийском, на своем родном языке.

И усмешка Адзауро превратилась в многообещающую мало чего хорошего лично мне ухмылку.

— На хрен, пойдешь ты, малышка, — на гаэрском ответил он мне. И на яторийском добавил: — И я даже могу тебе указать, конкретно на какой.

И мой самоконтроль полетел ко всем дохлым дерсенгам!

Откинувшись на сиденье, я сложила руки на груди, закинула ногу на ногу и пристально посмотрела на Адзауро.

Он усмехнулся и поинтересовался:

— Знаешь, что означает твоя поза?

— Знаю, — как я вообще могла подумать, что питаю чувства к этому монстру?! — Моя поза означает, что у тебя проблемы, крошка. Так значит ты здесь по приказу императора? Знаешь, — теперь улыбнулась я, — полагаю, раз вы оба настолько… искушенные, у вас есть превосходный шанс познать все грани разврата в объятиях друг друга!

Черные глаза монстра предупреждающе прищурились. Еще не угроза, но уже практически на грани.

— И – да, — продолжила я, — я действительно умею создавать иллюзии и раздавать ложные обещания… я делаю это профессионально, крошка Чи. Подумай об этом прежде, чем пытаться подсунуть меня своему правителю. Ведь вполне может быть, что моим первым «капризом» станет твоя смерть… Или, к примеру, так, чисто абстрактно – уничтожение твоего клана. Всего рода. Всех. Готов еще раз наблюдать, как умирают все твои близкие?

Удар был жестоким.

В черных глазах полыхнуло бешенством… но ты первый начал эту войну.

— Я — крыса, Чи. Не детка, не куколка, не малышка, а крыса. Не будь идиотом, который за красивой оберткой не видит реальности. Для меня нет границ, ни моральных, ни физических. Для меня нет ничего, кроме цели.

Его глаза сузились сильнее, и Адзауро выдвинул свой козырь:

— Хочешь увидеть, как подыхает Исинхай?

Я улыбнулась.