Я – твой сон

Начал накрапывать дождь. Инга шла по улице в модном белом плащике, в замшевых сапожках, с большой кожаной сумкой в руке. Лицо ее было непроницаемо спокойно. Она не знала, куда идет, она просто шла. В душе у нее царил хаос, выглядящий как нечто черное и клубящееся, и в этих клубах яркими молниями вспыхивали досада, обида и ярость.

Она сама не заметила, как дошла до остановки. Огляделась в замешательстве, не вполне понимая, где оказалась. Мимо шагала молодая женщина в красной куртке с симпатичным, но немного обрюзгшим лицом и светлыми волосами, стянутыми в конский хвост. Перед собой она катила большую детскую коляску, накрытую от ветра полупрозрачным платком.

Женщина замедлилась и уставилась на Ингу.

– Что? – грубо спросила Инга.

– Инга? – проговорила женщина удивленно. – Соболева? Это ты?

– Я, – не меняя тона, ответил Инга.

– Я Ира! Ира Куницына! – женщина улыбнулась. – Мы сидели за одной партой в школе. Помнишь меня?

– Ира… – пробормотала Инга.

Она припомнила толстую закомплексованную девочку в старенькой замызганной кофте, сидевшую рядом и смотревшую на нее с завистью и восхищением.

– Ах, Ира… – Инга растянула холодные губы в улыбку. – Да, я тебя помню. Как поживаешь?

– Нормально, – улыбнулась та. – Вышла замуж за Женьку Бабкова. Помнишь его? Такой тощий, лопоухий. Еще подглядывал за нами в туалете. Правда, он теперь совсем не тощий…

– Да… – Инга изо всех сил держала улыбку. – Рада за тебя. – Она кивнула на коляску. – Вижу, и дети у тебя есть.

– Есть. Мальчик. Коленька… – Ирина посмотрела на коляску и улыбнулась. Но по лицу ее тут же пробежала тень. – Он сейчас болеет, – со вздохом произнесла она. – Но уже идет на поправку. Представляешь, стал просто увядать на глазах. Врачи не знали, что делать, даже диагноз поставить не могли. И то пробовали, и это, а Коленьке становилось все хуже и хуже. И тогда я уговорила Женьку пойди к нашей ведьме…

– К ведьме? – эхом повторила Инга.

Ирина кивнула:

– Ну, да. К Аньке Родимовой. Ты ведь ее помнишь? Она еще дружила с твоим братом.

– Да, я ее помню. И как? Она помогла твоему сыну?

– Да! – Ирина посмотрела на спящего в коляске мальчика и снова улыбнулась. – Женька был против, но я его уговорила. Да и когда лечить начала, Женька ей не верил. Все грозился вбить ей в грудь осиновый кол, если она причинит Коленьке зло. Представляешь?

– Но она помогла?

– Еще как! И Женька мне теперь благодарен.

– А если бы не помогла?

– Ну, тогда бы Женька ее точно убил. Но Бог уберег.

Ирина быстро перекрестилась.

– Ой, что я все о себе да о себе! – затараторила она. – А у тебя как все сложилось? Муж, дети?

Инга покачала головой:

– Нет. Ни детей, ни мужа.

– А ты ведь вроде выходила замуж?

– Было дело. Но мой муж… Он объелся груш. А детей не будет. Никогда. После неудачного аборта.

– Ой… – Ирина смутилась. – Прости…

– Ничего. Ты же не знала.

Ирина стушевалась, соображая, как выйти из неловкого положения.

– Так ты, значит, в гости? – снова неуверенно заговорила она.

– Да. Но пока не знаю, к кому. Брата я еще не видела.

И тут Ирина нашла выход.

– Слушай, а пошли ко мне? – радушно предложила она. – Посидим, попьем чайку, потреплемся про жизнь. Пошли, а?

– Почему бы и нет? – Инга пожала плечами и улыбнулась. – Пошли.

* * *

Едва усадив Ингу за стол, Ирина тут же спохватилась.

– Слушай, Ингуш, ты извини! Оказывается, у меня дома шаром покати… – Ее улыбка стала виноватой. – Пока Коленька болел, я совсем запустила хозяйство. Подождешь, пока сбегаю в продуктовый? Это рядом.

Инга улыбнулась в ответ:

– Хорошо. Нет проблем.

– Только за Коленькой пригляди. Он в соседней комнате, спит. Иногда начинает хрипеть и задыхаться во сне. Если снова будет, ты его просто переверни на другой бок и погладь по голове. Ладно?

– Ладно, – сказала Инга.

– Ну, я побежала?

– Давай.

Ирина быстро оделась и вышла из дома. Инга несколько секунд сидела неподвижно, уставившись на пятнышко, темнеющее на скатерти. По лицу ее то и дело пробегала тень. Как темное отражение невеселых и мрачных мыслей. Она слышала, как за стеной сопит во сне мальчик Коля. Слышала завывание холодного ветра за окном, шорох веток, склонившихся к стеклу и царапающих оконную раму.

– А ВЕДЬ ЭТО ТАК ПРОСТО.

– Просто, – повторила Инга в задумчивости.

– ОЧЕНЬ ПРОСТО! ОДНА МИНУТА – И ПРОБЛЕМА БУДЕТ РЕШЕНА.

– Решена… – эхом повторила Инга.

Она поднялась со стула, повернулась и медленной неверной походкой, словно лунатик, пошла в детскую. Остановилась над кроваткой спящего ребенка.

«Мой муж был против, – зазвучал в голове голос Ирины. – Он грозился вбить ей в грудь осиновый кол, если она причинит Коленьке зло».

«Причинит зло…» – прошептала Инга.

Она долго, минуту или даже больше, разглядывала ребенка, словно пыталась примерить на себя роль матери. Потом протянула руки к лицу мальчика.

Когда она убрала руки с его лица, ей показалось, что холодный ветер издевательски хохочет над ней за окном.

10