Я твой враг

Каждое слово наждачкой по горлу. Ненавижу себя за боль, что вспыхивает в его глазах. Разочарован, ведь я только что предала его. Также как когда—то это сделала Мира.

Стоит, словно вкопанный. Губы в тонкую линию сжаты, брови насуплены, а скулы напряженные, будто камень. И ведь знаю, что не простит мне, что отвернется сейчас и уйдет. И я все сделаю, чтобы так и было.

— Раз мы разобрались, выход найдешь сам, — раздается голос Исая. Поднимаю глаза к Гессу. Ненавижу его за эту жестокость и эгоизм. Победил ведь уже, обыграл всех, так к чему продолжает измываться над ним?

Дема оборачивается резко. Исай замирает, и, судя по его напряженному взгляду, чувствует опасность от Огинского.

— Нах*й ты это делаешь, Исай? — Дема наступает на него. А когда приближается вплотную, упирается лбом в его. Я слышу рычание, срывающееся с губ Огинского, и мне страшно представить, что сейчас может произойти.

— Делаю что?

Исай остается абсолютно спокойным. И это злит Демида еще больше.

— Не делай вид, что ты не вкуриваешь! Ты прекрасно знаешь мое отношение к этой девчонке. Зачем ты это сделал?! Указать мне мое место?!

С губ Исая срывается смешок.

— Я не понимаю, о чем ты, Дема. У девчонки проблемы, я решил помочь. Или ты будешь ругать меня за то, что я дал ей бабла на смертельно больную сестру?

Я не верю своим ушам! По спине пробегает омерзительный, липкий панический ужас. Я буквально чувствую, как он пересчитывает каждый мой позвонок, пробираясь в нервную систему, парализуя, лишая возможности дышать.

Демид оборачивается ко мне, и от его взгляда мороз по коже.

— Смертельно больную, что?

В глазах слезы, и я понимаю, что это конец. Он обещал! Он давал слово, что Демид не узнает!

— Исай! — вскрикиваю испуганно.

Гесс делает вид, будто и не слышит меня.

— А ты не знал? Ну так может стоит покопаться в себе, Дем, и понять почему девочка так и не смогла довериться тебе?

— Сука! – рычит Дема, срываясь к Гессу.

Не помня себя от ужаса, мчусь к нему. Схватившись за его плечи, пытаюсь оттащить.

— Нет, Дем, пожалуйста, не делай это!

Останавливается, замирая. Мои руки все еще на нем. Он такой напряженный, будто камень. Огинский оборачивается, скидывая с себя мою ладонь.

— О чем он говорит? – рычит, наступая на меня. В глазах тьма непроходимая. — Скажи, что это вранье! Скажи!

Я не могу. Теперь не могу врать. Подбородок дрожит, а в глазах слезы. Он читает все по глазам, ему даже отвечать не нужно. Демка кривится так, словно я ему только что нож в грудь вонзила.

— Мира больна? — голос хриплый такой, ломаный.

Хочу ответить. Но поперек горла ком, не дает и слова вымолвить. Вижу, как сжимаются желваки на его лице.

— Давно?

— Полгода...

И этот срок как приговор, как чертовое пожизненное для наших отношений. Читаю в его глазах разочарование. В его мыслях больше не будет места для меня... Теперь она нуждается в нем...

Он делает шаг, преодолевая расстояние между нами до нуля. В его карих глазах больше нет нежности и тепла. Холод. Такой, что зубы сводит.

— Что у нее?

— Рак желудка. Здесь отказались от нее, Мира сейчас в клинике в Германии, с мамой, идет на поправку...

Он кивает, сжимая ладонями виски. Отходит на шаг. Исай все еще рядом, а мне нет до него дела, ни до кого нет. Я смотрю на его высокую чуть сгорбленную спину, смотрю на то, как он убивает себя, как убивается по ней, а у самой душа плавится в огне.

— Демид..

Он оборачивается. Смотрит на меня словно я для него теперь никто.

— Ты сказала о ней всем.. всем бл*ть, кроме меня. Неужели я не заслужил знать правды?

Удавкой на шее его боль.

— Ты не понимаешь...

Не дает договорить .Резко приблизившись, замирает у лица.

— Не понимаю и не пойму, Белка! Никогда не пойму!

Скривившись, отстраняется.

— Дай мне обьяснить!

— Нахрен все! Просто не хочу даже говорить, — устало проводит ладонью по лицу. – Дай мне ее номер, на этом все. Больше я не хочу ничего слышать.

Внутри меня стянутая до предела спираль. От этой боли не могу вдохнуть. Просто киваю, и тянусь к телефону, который мне несколько минут назад вернул Исай. Дрожащими пальцами набираю номер ее телефона, и, то и дело смахивая с глаз упрямые слезы, отправляю сообщением Демиду.

— Все.

Кивает в ответ. И больше слова не промолвив, срывается к выходу. Исай перегораживает ему путь.

— Переживаешь за нее? Идем на дело вместе. За последний год ты стал незаменимой частью команды, и сейчас мы нуждаемся в тебе.

Демид осекает его взглядом.

— Пошел ты! – задев его плечом, продолжает идти.

Я смотрю ему в след, умирая с каждой пройденной секундой. Слезы застилают глаза, и теперь он лишь размытое темное пятно. Все, что осталось для меня...

— Вот поэтому и не сказала тебе, — шепчу, не сводя с него глаз. — Не потому что хранила ее тайну. Потому что боялась, Дем, в глубине души боялась и презирала себя за этот страх. Я знала, если узнаешь о ней, снова выберешь не меня. И ведь сейчас ты опять идешь к ней...

Почувствовала как на плечи опустилось что—то теплое. Исай накинул куртку.

—Ты сделала правильный выбор.

С губ сорвался смешок. Я задрожала от холода.

— Ты ужасный эгоист, Исай. Пользуешься людьми в своих целях.