Я – твоя собственность

К сожалению, то ли король пришел в себя слишком быстро, то ли каким-то другим способом, но в пансионате обнаружили мое отсутствие, далеко уйти я не успела. Вообще никуда уйти не успела. У входа в пансионат зажглись факелы, и началось движение.

Какие-то люди бегали, суетились, вглядывались в темноту сада. Кто-то схватил факелы и углубился в сад, а это значило только одно: меня ищут, вряд ли они решили среди ночи нарвать яблочек для короля, хоть тот, как говорят в народе, их любит.

Я спряталась в зарослях в надежде переждать охоту и выбраться, когда все решат, что искать меня бесполезно. В любом случае бродить сейчас по дорожкам было небезопасно. Я уселась так, чтобы было видна дверь пансионата. Если мои враги меня не видят, а я их вижу – значит, я в более выгодной позиции.

Но то, что я увидела в следующий момент, заставило меня вмиг растерять боевой настрой. Лаорр! Он быстро шел по направлению к пансионату, почти бежал. Затем влетел внутрь, но долго там не задержался. Из той же двери вышел король. Лаорр следовал за ним и что-то говорил. Лица у обоих были нерадостные, обеспокоенные и встревоженные.

На мгновение я забыла, как дышать. В долю секунды в голове промелькнули десятки мыслей и воспоминаний, выстраиваясь, как кусочки головоломки, в ясную картинку. Лаорр… До тех пор, пока он не вошел в мою жизнь, никто мной не интересовался, и никто не знал, что я полукровка. Он догадался. Он все выяснил и сказал мне. Потом он пропал, зато появились гвардейцы, которые привезли меня сюда. Толстяк говорил, что проникнуть в пансионат без разрешения короля невозможно даже для темных. А он вошел. И вышел вместе с королем. Так значит, толстяк не лгал? Лаорр сам отдал меня королю, поделился редкой игрушкой. Или наскучившей игрушкой, разница невелика.

Горечь предательства на губах. Больно… Я с трудом сдерживала слезы.

Стоило Лаорру и королю уехать, поиски прекратились, и я смогла выбраться из сада. Только выбраться – это еще половина дела.

В таком виде, в каком я покинула пансионат, я слишком заметна. Девушка в мужской одежде, да не в абы какой, дорогой, королевской, бредет по дороге… Меня схватят тут же. А главное – я вообще не знаю, куда идти.

Только не паниковать! – одернула я себя. Город должен быть где-то рядом. Не могут поставить пансионат в глухом лесу (О том, что вполне себе могут, и, скорее всего, так оно и есть – я старалась не думать). Туда должны привозить продукты, одежду, корреспонденцию, наконец. Так что до ближайшего городка должно быть не так уж далеко.

***

Первым, кого я встретила на дороге, как только рассвело, был купец с телегой, полной товаров. Так я и думала! Едет в ближайший городок на ярмарку. Я махнула рукой, приговаривая про себя: «Ты видишь обычного зажиточного горожанина, возможно, если подбросишь его, он у тебя что-нибудь купит. И вообще, помогать ближнему – это хорошо».

Главное, чтобы сейчас он не подумал о том, что ближний запросто может оказаться разбойником, который оставит его без денег и без товара, а возможно, и без лошади. Но эту мысль я усиленно гнала от себя и от него. Повозка остановилась.

– Здравствуй, мил человек. Куда путь держишь?

«Мил человек»! Получилось… Я разумно рассудила, что лучше ему считать меня мужчиной. Кто знает, какую плату за проезд он потребовал бы с женщины.

– В город подбросишь ли?

Теперь я активно думала, что уже заплатила ему, и сполна. Мужик с довольным видом хлопнул себя по кошельку и сказал:

– Да за такую плату к дьяволу на рога доставлю.

Вот и отлично. Я устроилась в повозке, прислонившись к тюку с какими-то тканями, мысленно напомнила вознице, что он на самом деле ужасный молчун и вообще не любит разговаривать в пути, и задремала.

В город мы прибыли скоро, а может, мне так показалось. Только закрыла глаза – и вот уже его голос:

– Все, мил человек, вылазь. Приехали.

Я огляделась по сторонам. Ох, как же зря я уснула. Следила бы за дорогой, выбралась бы на окраине, а теперь вокруг шумела ярмарка.

Убедить одного-единственного мужичка в том, что с моим нарядом все в порядке, не слишком сложно. А вот проделать то же самое с толпой народа, среди которого наверняка есть и темные, – это уже труднее. Даже не так. Это невозможно.

Я сильнее вжалась в тюк с тканями. Только бы никто не увидел!

– Эх, а мне же не сюда, – с досадой воскликнула я. – Что ж ты не разбудил-то меня? Мне на окраине выйти надо было. Отвези меня, не откажи.

– Что же ты за человек, что людей боишься? – с подозрением стал вглядываться в меня мой возница. – Тут до окраины два шага всего…– неожиданная догадка осенила мужичка: – Никак беглый каторжник?

Я молчала, ожидая, к чему приведут его эти рассуждения.

– Так и быть, выручу тебя, – заявил мужик. – Да только доплатить надо будет.

– Ну, доплатить – это я завсегда, – улыбнулась я.