Я – твоя собственность

Нет, со всеми ними все было в порядке, ни от кого не исходила угроза и вообще всё указывало на то, что вокруг меня тишь, гладь да благополучие. Всё, кроме моего сердца, которое то готово было выскочить из груди, то замирало, словно его сжимала сильная рука.

К вечеру мое беспокойство стало невыносимым. Я точно знала: что-то ужасное случится, но понятия не имела – что и когда.

И лишь когда солнце почти зашло, причина этого состояния стала очевидной. В дверь постучали. Одна из девушек, что убирала гостиную после ужина, подошла к двери и спросила, кто в столь поздний час. Я застыла рядом, не в силах пошевелиться от предчувствия.

Этого не может быть. Этого просто не может быть! Я спряталась, убежала ото всех, меня никто не мог найти.

И тем не менее это случилось. Девушка-горничная, которой положено быть осторожной, не дождавшись ответа, отворила дверь. Так, будто бы кто-то там снаружи ей это приказал, и приказал так, что ослушаться она не могла.

Когда дверь распахнулась, на пороге я увидела того, кого жаждала видеть и хотела бы не встречать больше никогда.

Лаорр!

Он нашел меня, он явился сюда. Сердце дрогнуло: может быть, он не предавал меня? Может быть, тому, что случилось, есть какое-то объяснение? Мне так хотелось в это верить, что я была ухватиться за любую возможность… Словно забыла, как жесток на самом деле мир и что из себя представляют в этом мире темные.

Словно подтверждая мои мысли, из-за спины Лаорра показался другой мужчина, человеческий. И что-то такое было в его взгляде, в его манере держаться, одежде, что сразу становилось ясно: этот человек далеко не прост. Он привык к опасностям. Таким же взглядом – подозрительным, цепким – смотрели на всех гвардейские сыщики.

Вот тебе и ответ: Лаорр явился для того, чтобы снова меня предать.

Девушка-горничная словно бы и не удивилась этому более чем странному визиту, развернулась и пошла заканчивать уборку. Явно влияние темного. Теперь я хорошо представляла, как он это делает, да и что там представляла – сама поступала так же. Отрешенный вид и какая-то неестественная невозмутимость девушки все равно казались мне отвратительными.

И Лаорр казался мне самым отвратительным существом в этом мире. И самым желанным.

– Мирая, это ты! Это и правда ты.

Он сделал быстрый шаг в мою сторону и заключил меня в объятия. Я задохнулась от нахлынувших ощущений. Непрошеная и совершенно беспричинная нежность, которой не было никакого оправдания, боль, гнев – сейчас смешалось все, и я сама толком бы не могла сказать, что чувствую.

Я попыталась высвободиться, и тут же почувствовала чужое, чуждое влияние. По телу пробежала волна, словно спину покалывало иголками. И вот уже больше всего на свете мне хочется обмякнуть в его руках, раствориться в объятиях, ответить на жаркий поцелуй. Целовать его жадно, исступлённо, забыв о том, что мы не одни.

Нет, это не мне хотелось, это он по-прежнему пытается меня контролировать!

Холодная злость закипала где-то в глубине души. Ярость. Однако не та ярость, которая лишает разума и контроля. Нет, я могу управлять этим чувством.

Лаорр совершил большую ошибку, явившись сюда за уже не своей игрушкой, по одной простой причине: игрушка больше не желает быть марионеткой.

Я не без усилий высвободилась из объятий Лаорра. Что-то во мне отчаянно сопротивлялось этому. Заглянула в его глаза так глубоко, словно пыталась проникнуть взглядом в самую душу, если, конечно, у темных есть душа…

А в следующее мгновение он вскрикнул от боли.

И снова совершенно противоположные чувства разрывали мое сердце. Острая, как нож, жалость к мужчине, которого я люблю, какую бы боль ни испытывал он, мне было больнее. Но рядом с нею – другое. Ничуть не менее сильное чувство – ненависть к тому, кто растоптал мою любовь, с легкостью отдав меня другому.

Он должен умереть. Эта мысль родилась где-то в глубинах моего сознания и показалась мне совершенно разумной и естественной. Нет ничего проще. Так и должно быть.

Как и в сегодняшнем сне я чувствовала, как капля за каплей уходит из него жизнь. Только теперь мне не надо было тесных объятий и жарких поцелуев, для того чтобы ее забирать. Хватало взгляда.

Лаорр как подкошенный рухнул на колени, он был бледен, он задыхался. Где-то на задворках моего сознания промелькнула странная мысль: а ведь он не сопротивляется, он мог дать мне отпор, мог сражаться за себя, даже сейчас у него хватит сил на один точный удар. Но он смотрел на меня непонимающими глазами и почему-то ничего не предпринимал.

Ну что ж, тем лучше. Он должен умереть!

И пусть эта мысль отзывается болью в моем сердце, это ничего не меняет. Я вздохнула поглубже и продолжила делать то, чего делать никогда не могла и не умела, но каким-то невероятным образом понимала, как надо.

Он должен умереть.

Глава 42. Мирая

Я знала, что близка к цели, и это наполняло сердце одновременно и болью, и радостью. Впрочем, боль – ни моя, ни его – ничего не значила. Я не могла бы остановиться, даже если бы захотела.

Словно что-то иное, гораздо более сильное, чем я, действовало вместо меня.