Я твоя ведьма (СИ)

На этот раз она оказалась в совсем другом воспоминании. За три с половиной тысячи лет от этого времени, на жарком острове, где судьба свела молодого плененного грека — воина, защищавшего свой город, но не устоявшего под ударами морской армады, державшей в страхе все средиземноморские государства, — и жрицу Змеиной Богини.

Но Артем был неправ, она любила его тогда, в том воплощении. Хотела сберечь, моля Великую Мать даровать ему жизнь. Затем попыталась устроить побег — ему и его товарищам, — решив улизнуть из дворца Двойной Секиры вместе с ними.

Но их поймали. Пленников ждала мучительная смерть, тогда как ее причастность к побегу не доказали, потому что ее отец был вхож в самые высокие круги…

И тогда она вызвалась убила его сама. Сама, чтобы его уход был быстрым и безболезненным.

Сама занесла над ним проклятый жертвенный нож, а ее воин, лежа на алтаре, смеялся и проклинал ее, не зная правды. Не знал, что ей стоило это сделать. Не знал, что после этого она выплакала все глаза, а затем бросилась с утеса в бурное море, где давно уже рычал разбушевавшийся Бык-Посейдон.

Не знал, но в новом воплощении отправил ее на костер.

Жизнь за жизнь. Один-один, и они уже начали новый раунд. Только вот…

Он все еще не знал, что она не выдавала ни его, ни его товарищей, но…

— Я люблю тебя, — произнес уверенно, — и буду любить всегда. В этой жизни и в следующих ты больше никуда от меня не деться. Поэтому смирись уже и выходи за меня замуж!

— Но ведь ты же знаешь, кто я, — прошептала Мари, — и все равно хочешь… Ты хочешь жениться на ведьме?!

Потому что она — ведьма. Такой родилась и такой умрет, и этого уже не изменить. Из воплощения в воплощение ее жизнь посвящена служению Триединой Богини.

— Ты моя ведьма, Марусь, — отозвался Артем уверенно. — Всегда была и будешь моей!

— А ты… Ты мой инквизитор! — пробормотала она, раскрывая губы, отвечая на его поцелуй, сгорая в огне, но уже не костра, а страсти.

…Баба Зина, перебиравшая клубнику за столом летней кухни, шикнула на Везеля, кинувшегося было под ноги Артему, когда тот нес Мари по ступенькам в дом.

— Вот же, черная бестия! — упрекнула кота. — Смотри мне, не спугни! Видишь же, мириться пошли. Давай-ка я тебе лучше рыбки дам?! Везя, Везя, кыс-кыс!..

На «рыбку» Везель дернул усами, затряс хвостом и, мяукнув, поспешил к старенькому холодильнику в летней кухне. Баба Зина счастливо вздохнула.

Жизнь снова стала налаживаться.

1.12

Искандер, Великий Москвы, явился через неделю, когда Артем, запретивший Мари работать из-за токсикоза, уехал по делам в Ростов. У калитки, рыкнув, остановился черный джип с московскими номерами, и Мари, перебиравшая вишни с бабой Зиной, пошла открывать.

Почувствовала, что явились из Ордена, естественно, по ее душу, но не ожидала, что приедет сам Великий — высокого роста представительный мужчина с благородной проседью в темных волосах и завораживающей властностью в движениях и речи.

— Искандер! — выдохнула Мари растерянно, чувствуя, как на нее накатывает непроизвольная дрожь.

Потому что он был самым мощным колдуном из всех, живущий на территории России.

И еще, поговаривали, что он был ее отцом.

Правда, в Москве Искандер не проявлял к ней интереса. Теперь же явился сам — тот, чьим именем заговаривали Бездну и пугали взбесившихся Духов, и те послушно убирались на свое место!..

Ходили слухи, что он живет одновременно и в этом мире, и в Бездне, но Мари в них не особо верила. Ей, одной из сильнейших ведьм страны, для того, чтобы удержать хотя бы часовой контакт с Бездной, требовались все силы и много-много крови, а после трясло как заядлого наркомана.

Впрочем, сейчас ее куда больше интересовало, что понадобилось главе Ордена в ее краях. Догадывалась, но хотела услышать от него лично.

Как она и думала, визит оказался неофициальным. Распахнув багажник, Искандер принялся выгружать подарки для "девочек" — баба Зине достался расписной павлопосадский платок и австралийские народные валенки "Угги". Мари ведьмочки из Москвы, ее бывшие подружки, сложили целую сумку модного барахла. Третья коробка с детскими вещичками оказалась подарком самого Великого, хотя она никому не говорила о своей беременности.

Но Орден бдил, и они почувствовали.

Мари долго разглядывала маленькие светлые ползунки, затем, сунув их обратно в коробку, спросила у Искандера, что тому нужно на самом деле.

— Мы довольны тобой, Мари! — благодушно отозвался Великий. — Звезды говорят, что твою дочь ждет удивительная судьба. Я могу лишь предположить, насколько она будет сильной. Возможно, Величайшей… В моих видениях ее именем усмиряют демонов и устрашают духов, а по щелчку ее пальцев снимаются смертельные проклятия. Она будет вхожа в Бездну, как в свой дом.

— Думаешь, моя дочь станет такой же сильной, как и ты? — усмехнулась Мари.

— Она будет намного сильнее, — отозвался он. — К тому же, в ней течет и моя кровь.

Искандер впервые признался в том, что он был ее отцом, но Мари не почувствовала ровным счетом ничего. Раньше бы обрадовалась, но сейчас лишь безразлично пожала плечами.