Я – ТВОЯ ЖЕНЩИНА!

- Вика! Девочка! Что за капризы? Трубочку не берешь. Ты, киска, не забывай бога ради, чем ты мне обязана. Это не Андрюша Малкович убил того гада, который изнасиловал твою сестру. Это не он привез тебя без копейки денег из твоей Чухонастовки. Это я тебе подарил Москву! Но ведь ты же умненькая у меня, и ты знаешь, что или ты используешь, или тебя. Так что же лучше? У нас с тобой был уговор. Я – привожу тебя сюда, а ты – ложишься в постель к тому, кому надо, и докладываешь мне то, о чем мужчина может доверительно рассказать только в минуты особой близости. Итак, что же ты расскажешь папочке про Андрюшу Малковича? Вика достала из сумочки пачку женских сигарет. Но Багрозаров искривился:

- Пожалуйста, не кури при мне. Ты же знаешь: я не люблю.

Вика нервно положила сигареты обратно.

- Эти парни, Свириденко и Гаров – они соперники за благожелательное расположение Малковича. Не знаю, что между ними произошло, но они друг друга недолюбливают. У Малковича сейчас начнутся конкретные проблемы. Любовница его ушла от мужа – генерал-лейтенанта Германа Ванеева. И Ванеев сейчас ищет того, кто имел его супругу. Могу предположить, что начнется, когда он узнает, что тот, кого он ищет, находится у него под носом.

- Ты предположения оставь при себе. Давай дальше. Не умничай.

- Малкович сейчас готовится замутить новый проект, основанный на поставке дорогостоящего оборудования в МЧС.

- О какой сумме идет речь?

- Сто семьдесят миллиардов рублей.

- Вот эту тему мне обстоятельно, с подробностями, будешь докладывать. Держи, - Багрозаров протянул ей тысячу долларов. - Где тебя высадить?

- У метро «Динамо».

- Как этот твой последний-то в постели? Гарик? – оскалясь, спросил Багрозаров Вику перед тем как распрощаться. – Удовлетворяет? А то ты чего-то нервная сегодня была какая-то.

- Удовлетворяет, - пристально всматриваясь в дорогу, ответила Виктория Мяснова.

- Ну и славненько. Не нервничай. Сейчас отработаешь тему - сделаю тебя главным экономистом страны. С президентом работать будешь!

- Как Москва?

- Нормально.

Саша Гаров внимательно следил за дорогой. Александр Свириденко, уехавший в Волгоград по приказу Малковича, попросил его встретить жену Дашу и сына Максима.

- Вы в Макдоналдсе были когда-нибудь?

- Нет, конечно.

- Может, остановимся? По чизбургеру слопаем?

- Можно.

Даша усадила Максима за круглый стол. Сама села рядом. Гаров стал в быстро двигающуюся очередь. В черном распахнутом кашемировом пальто и такой же кепке он походил на Шарапова из «Места встречи изменить нельзя». Даша огляделась. Все столики были заняты. Публика была разной, но одеты все респектабельно. К прозрачной стеклянной стене, у которой они расположились, подъезжали все новые и новые дорогие машины. Даша сняла свою скромную куртку и повесила на спинку стула, раздела ребенка.

- Держи! – протиснулся между столиков и людей Гаров и поставил перед Максимом цветастую картонную коробку. Мальчик постепенно сумел ее раскрыть, пока Гаров принес поднос с едой. В коробке оказался серый ослик, прыгающий в окно. В момент прыжка створки со звуком распадались на части.

Александр то и дело вел переговоры по сотовому телефону. Даша заметила его дерганность.

- Все нормально? – поинтересовалась она.

- Да, - скорее машинально ответил он.

Больше всего на свете ей захотелось вернуться в прошедшее лето, на Ейский пляж. Теперь все изменилось. И Гаров другой. И она другая. Даша очень остро ощутила свою отрезанность от окружающего мира. До сих пор она жила узкими интересами своей семьи. Но той семьи больше нет. Есть она и сын. И пришла пора решать, как выжить в этом стремительно меняющемся мире.

Зимой темнело рано. Пока они доехали в Фили, где Александр Свириденко снял квартиру, взошла луна, и звезды ярко осветили окрестные высотки микрорайона. Гаров занес в подъезд сумку, Даша – заснувшего Максима. В лифте было очень тесно и очень неловко от внезапной близости. И он, и она разглядывали сумку, стоявшую сбоку. И он, и она одновременно ринулись в раскрывшиеся двери. И одновременно попятились назад, пропуская друг друга.

А когда все-таки вошли в квартиру, Даша положила ребенка на диван, Александр же «мялся» у двери, собираясь прощаться. Легкая растерянность была ему очень к лицу. Даша вернулась из темного зала и подошла слишком близко к тому, кого любила. Она положила руки ему на грудь и тихо попросила:

- Не уходи. Останься. Пожалуйста.

Он как будто только этого и ждал. С горячей поспешностью Гаров обнял девушку и поцеловал. Потом чуть-чуть отстранился:

- Разуваться будем или как?

- Конечно, - улыбалась Даша.

- Давай ножку, - наклонился Александр и стал расстегивать ее высокие кожаные сапоги на платформе.

Даша пошатнулась и ухватилась за стенку:

- У меня закружилась голова.

- Думаешь у тебя одной? – поднялся счастливый Гаров.

Он быстро снял с себя пальто и ботинки. Снова притянул к себе Дашу, и снова его губы прильнули к ее губам. Они стояли посреди освещенного коридора и не могли оторваться друг от друга. - Я люблю тебя, - прошептала Даша, по-кошачьи мягко гладя его грудь сквозь свитер.