Я – твоя женщина!

— Ну… Мать… Все готово… — отчитался он едва различимым заискивающим тоном перед своей женой, и тут же зло бросил в сторону снохи. — Пошли есть.

Эти слова, брошенные ей свысока, стали еще одним осколком, попавшим Даше в сердце.

— Спасибо, я не голодна, — все так же внешне невозмутимо продолжала собираться она.

— Голодна — не голодна, все гавно пойдем, — как-то упрямо и настырно настаивал водитель-дальнобойщик.

— Да пусть едет. Пусть. Не маленькая уже. Чего ее держать? Сын вырастет — все поймет: какую она жизнь ему устроила, мамаша, блин! — голос свекрови был полон презрения и надменности.

И вот здесь Дашу прорвало. Она мгновенно каким-то десятым чувством поняла, что уйти после открытых оскорблений, не хлопнув дверью, нельзя. Нужно рубить раз и навсегда.

«Хотите войну? Будет вам война!» — решила она и… стащила с левой руки обручальное кольцо под зуд вторившего надменности жены свекра. Кольцо полетело прямо в ноги восседавшей в кресле-троне «королевы-матери». Запихнув кое-как второпях халатик в сумку, Даша ринулась было в коридор, но Иван Свириденко преградил ей путь.

— А ключ? — резко напомнил он ей кто здесь хозяин. — Ключ на стол!

— Клюю-уч?.. Ах, клюю-уч!.. — не сразу даже и сообразила Даша «об чем спич» в порыве гнева. — Сейчас. Сейчас я его найду…

Она, было, дернулась лезть в сумку, но вспомнила, что он у нее в кармане пальто.

— Он в прихожей, — насильно заставила улыбнуться себя Дарья.

И уверенно обогнула обнаженный волосатый торс бывшего родственника. Достав ключ, она вернулась и швырнула его на пол. Пара ни на секунду не прекращала разговора и не последовала за ней в коридор. Даша в слезах натягивала пальто, когда увидела среди кухонной утвари хрустальную вазочку, подаренную ее подругой Сонькой Авдотьевой на пятнадцатилетие. Здесь были и другие памятные ей вещи, неоднократно видавшие предательство и измены ее мужа. Но Даше почему-то стало обидно вдруг именно за эту маленькую конфетницу. Она достала ее с полки… «Говорильня» за стенкой не прекращалась… Даша отошла назад к дверям…

— Вот ведь бл…ь какая, — донеслось до нее…

Даша еще медлила, поднимая руку… Но потом… Как в омут с головой… Она закричала… Сильно-сильно закричала… Как никогда в жизни…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!..

Оконное стекло медленно оседало в темноту вместе с вазой из уютного и теплого детства… В зале наконец-то перестали говорить… Даша с неимоверной силой сжала ручку двери, повернула ее и вышла на лестничную площадку. Впервые в жизни свежий воздух был для нее настолько драгоценным лишь потому, что им не дышали в эту минуту ужасные люди, оставшиеся за дверью…

Глава 56.