Я твоя

- Это твой поклонник?

- Ага. Самый пылкий.

Тут Ксеар все-таки улыбнулся, и Дестина невольно улыбнулась тоже, хоть и злилась на его авторитарный тон и нелепые подозрения. И все же это лучше, чем напускная холодность и вечно равнодушный взгляд. Последний обижал ее до слез. Она и представить не могла, как ее будет обижать его безразличие. С тех пор, как они объявили о помолвке, она принимала участие в нескольких официальных мероприятиях с его участием, и ни разу он не разговаривал с ней по-человечески. Дестина поняла, что в последний раз ей удалось всерьез задеть его, но прошло уже столько времени - пора бы ее простить. И тогда, быть может, у нее будет призрачный шанс.

Правда, она не понимала, насколько еще ее хватит – последняя попытка месяц назад далась ей очень тяжело, и результат был нулевым. Они тогда вместе посетили мировой чемпионат по скоростным полетам, и, после их окончания, Дестина попросила уделить ей несколько минут наедине.

- Только не у меня, - холодно сказал Айи, и она кивнула, соглашаясь пригласить его к себе – в тот момент слишком сосредоточенная на том, что хотела сказать ему, чтобы думать, как выглядит ее квартира. И только тогда осознала ошибку, когда увидела ошеломленный взгляд Ксеара, изучающий полный разгром в ее гостиной. Эта комната выглядела так, словно в окно накануне влетел метеорит, отрикошетил от каждой стены по очереди и взорвался ровно посередине, разметав осколки везде кругом.

- Я… я… пыталась ее переделать, - невольно начала оправдываться Дестина. – У меня плохо получается модерировать.

- Это заметно.

Один из уголков его губ пополз вверх в насмешке, и она покраснела: стены были разгромлены, полоток зиял дырой, под ногами при каждом шаге хрустели осколки камня, стекла и штукатурки.

- Спальня по-прежнему выглядит стандартно, я ее не трогала, мы могли бы поговорить там… - залепетала Дестина, гадая про себя – поймет ли он, что она намеренно от злости разнесла свою гостиную, когда потерпела неудачу с модерированием пространства?

Ксеар поднял бровь, обдав ее очередной порцией холода:

- В спальне нам с тобой точно нечего делать, - процедил он, прикрыл глаза, что-то прошептал, и из гостиной в два счета исчез весь мусор и обломки.

- Тебе дать денег на модератора? - скучающе спросил Айи, как только очистил помещение, и уселся на диван. Дестина подняла бровь:

- Пригласить модератора, неужели? Может, ты мне посоветуешь такого, который не знает о нашей помолвке и не удивится, что я живу здесь? – сердито спросила она, униженная насмешкой в его глазах. Черт, она же клялась себе в начале дня, что не станет с ним спорить. Что будет говорить лишь о примирении и о своей неправоте, и смиренно попросит прощения за все неудобства и хлопоты, которые причинила ему. И тогда, возможно, он улыбнется ей, и даже поцелует…

Теперь она понимала, как глупо было о таком мечтать – их диалог всегда складывался иначе, чем в мечтах, и вот результат - глаза Айи не отражали ни малейшего желания ее поцеловать. Их выражение было таким, что расшифровывать его совершенно не хотелось.

- Ну… тогда ты могла бы попросить Альбумену научить тебя. У меня нет ни малейшего желания этим заниматься, - сухо ответил он. – Если это все…

Дестина отступила, опустив глаза, скрывая от него боль, которую ему удалось причинить ей последней фразой. Она даже не могла бы сказать, что ранило сильнее – слова или скука, сквозившая в тоне, каким они были произнесены. Сколько, сколько, сколько еще раз ей надо будет убеждаться, что она ему больше не интересна?

- Пожалуй, это действительно все, - глухо произнесла она, адресуя это больше себе, чем ему. Она не сказала ему ни слова из того, что собиралась, но теперь было очевидно, что не стоило и начинать.

Ксеар поднялся, но потом вздохнул, повернулся и шагнул к ней:

- Ладно. У меня есть полчаса. Ты готова? – буркнул он торопливо, словно боясь передумать.

- Правда? – вскинулась она.

- Выбирай стену, - отрезал он, не глядя на нее. Его лицо было абсолютно непроницаемым, но Дестина закусила губу, скрывая улыбку, и указала на противоположную стену.

… И оказалось, все не так сложно. Айи пояснил, что она начала не с того, пытаясь буквально передвигать стенку с места на место – а гораздо легче было заставить ненужную материю исчезнуть, заместив ее новой.

- Это как пластилин, - объяснял он, стоя позади нее и комментируя каждое действие. – Ты же не станешь лепить из одной фигурки другую. Ты сначала ее уничтожишь, сомнешь, скатаешь шарик – а потом начнешь заново.

- Спасибо! – восторженно выдохнула она, когда стена, наконец, получилась такой, как было задумано. От возбуждения и радости ей захотелось прыгнуть ему на шею, но в тот же момент, увидев его лицо, она поняла, что Айи не разделяет ее эмоций. Ее улыбка потухла, а глаза стали растерянными.

- Неплохо, - почти бесстрастно прокомментировал он, старательно не замечая ее эмоций, как плохих, так и хороших. – Извини, у меня больше нет времени. Рад был помочь.

Дестина с трудом вернулась мыслями к их разговору - танец еще не был окончен, и светская беседа – тоже.