Я твоё отражение

Я всегда доверял Лерке, в каждом ее слове слышал истину и даже не помышлял о том, что сестра может быть не права. Если она начинала с кем-то спорить, я тут же оказывался на ее стороне — тогда желание продолжать дискуссию у оппонента пропадало начисто, потому что было общеизвестно — на любое утверждение сестры я обязательно найду весомые аргументы. Ну… или их найдет сам спорщик, но с моей подачи. Мне всегда казалось, что это правильно.

Если я видел, что к Лерке кто-то подкатывает с неясными намерениями (а такую картину мне, поверьте, приходилось наблюдать больше чем часто), то, в свою очередь, я делал «подкат» этому смертнику. Потому что никто не смеет трогать мою семью. Никто и никогда.

Связавшись с Опоссумом я, не спорю, стал другим, и Лерка не могла этого не заметить. Все чаще между нами происходят мелкие ссоры — она не может видеть, как я все глубже погружаюсь в водоворот криминального мира, а я, в свою очередь, как мог отстаивал перед сестрой свое занятие. Мне было доподлинно ясно, что иного способа обеспечить для сестры нормальное будущее для меня не существует, потому что… ну, куда может податься бывший беспризорник и «опасный подросток», убийца, на руках которого кровь его собственного опекуна? Кстати, Опоссум, конечно же, знал о той истории, однажды мне пришлось ему рассказать — не было другого выхода. Мой босс, услышав, что тот придурок намеревался изнасиловать тогда еще ребенка, помрачнел; я знал, что тема педофилов для него болезненна, так как один из таких тварей расправился с его племянницей. Опоссум всегда мрачнел, когда заходила тема об этих ублюдках, среди пацанов или по ящику — неважно. В общем, моя история произвела на него впечатление, и после того, как мне пришлось о ней рассказать, Опоссум, как мне казалось, зауважал меня еще больше.

Но речь не о том. Сейчас меня больше всего заботит Лерка, точнее, ее резко поменявшееся ко мне отношение. Кажется, начинают сбываться мои самые затаенные страхи — сестра боится того монстра, которого сотворила из меня эта безжалостная к отбросам сука — жизнь.

Мы все чаще ругаемся из-за того, что Лерка просит меня бросить все и начать жить, как нормальные люди. Но, блин, как — КАК — мне это сделать, если, повторюсь, я нигде, кроме криминала, не нужен?! Она никак не может этого понять, а я не в силах вдолбить такую простую мысль в ее голову. Точно знаю, что ночами она плачет из-за меня, потому что боится как мое второе кровожадное эго, так и того, какую участь готовит мне мое нынешнее занятие. Лерка говорит, что братва плохо заканчивает свою историю, и я с ней согласен, но альтернативы-то лично для меня нет.

Черт, мало мне головняков с этим, так еще Лерка, словно желая меня совсем уж добить, начала встречаться с Андрюшей.

Андрюша! Хитрый ублюдок, уютно свивший гнездо под крылышком Мастера. Так выходит, что он — мой прямой противник, и точек соприкосновения между нами быть не должно. Однако одна имеется — Лерка. Моя сестра и его девушка. Это полный облом, я, признаться, не знаю, как мне следует поступить. Убить Андрюшу — значит нажить врага в лице собственной сестры и одновременно доставить много проблем Опоссуму, так как Мастер, несомненно, пойдет в бой. А в этом бою первыми жертвами будем мы с сестрой; чтобы до этого докумекать, не обязательно быть ученым ботаном.

Картинка перед моими глазами уже начинала приобретать расплывчатые очертания. Я слегка потряс бутылку в своей руке — на дне еще оставалось немного этого отвратного пойла, а Опоссум в шутку учил, что нельзя оставлять посуду грязной. Запрокинув голову, я вылил в себя остатки бормотухи и краем слуха услышал звук повернувшегося в замке ключа.

А вот и моя милая сестричка. Оставив пустую бутылку на подоконнике, я нечетким шагом направился в прихожую.

Лерка, согнувшись, расстегивала левый сапог, от правого уже успела избавиться, и теперь он стоял рядом с моими грязными кроссовками. Услышав шаги, она подняла голову и, увидев меня, чуть подняла вверх уголки губ — улыбнулась типа.

Привет, Денька. По какому поводу ты уже хороший? — явно намек на запах алкоголя — каким-то непостижимым образом она всегда его чует. Даже если после попойки я слопаю два лавровых листа, пару лимонов и зажую для верности пачкой жвачки.

Кстати, никогда не пробуйте сотворить все это в описанной мной последовательности или наоборот, но сразу — блин, дрянь просто кошмарная. До сих пор мутит, стоит только вспомнить. Когда жевал эти дурацкие листы, чувствовал себя травоядным чокнутым козлом…

Я покосился на огромный кроваво-красный букет не блещущих оригинальностью роз и не смог удержаться от смешка.

Лер, этот петух что, романов начитался?

Сестра справилась с сапогом, выпрямилась и взяла в руки букет, с которым и прошествовала мимо меня в комнату.

День, ты просто невозможен. Скажи мне, почему тебе так не нравится Андрей? Только потому, что он крутится возле меня? В таком случае, сядь и приготовься слушать мое мнение насчет твоей Афродиты. Кстати, ты бы ей псевдоним, что ли, пооригинальнее придумал…