Я, ты и наша тень (СИ)

Ого, не верю своему счастью! Возможно ли это? Хомка раскроет все тайны? Ради такого вытерплю даже единорога.

Где там это парнокопытное? Решено, катаемся.

— Привет, — треплю единорога по загривку. — Мы согласные.

Тень кивнул и подставил спинку.

Я проверила «плотность» нашего транспорта и, решив, что все хорошо, уселась. Хомочка занял традиционное место на плече и вцепился в волосы.

— Э… А мне за что держаться-то?

— Зачем, человечка? — однорогий конь фыркнул.

Отступать было поздно, но очень хотелось.

Сначала мы ехали медленно, и я почти успокоилась и поверила, что все будет хорошо. Но чем больше разливалась моя уверенность, тем сильнее ускорялся шаг. Казалось, единорог совершенно забыл о седоках и наслаждался собственным величием, силой и скоростью.

Такой тряски я еще не знала. Наверное, именно в этот момент впервые закралась крамольная мысль, а не вернуться ли обратно к Вуппу?

Но мысль не успела развиться. Впереди замелькал куст… Куст! Я сказала: КУСТ! Но единорог, видимо, забыл, что только тени могут проходить сквозь препятствия. А я не Тень, я абсолютно не Тень.

Упругие ветви хлестнули по лицу, в рот тут же набилась листва.

— О белоземские бесы! Стой! Стой же! Остановите его кто-нибудь!

Но желающих урезонить быстроногого единорога не нашлось.

Где-то на втором круге мы потеряли Хому. Еще через круг, не останавливаясь, сняли его с ветки.

Минут через пять подобных странствий по краю вечности, рыдал даже оптимистичный грызун. А я уже перестала нервно икать и потихоньку стала прощаться с жизнью.

То, что мы достигли апофеоза нашего путешествия, я поняла, когда масенькие лапки пушистика намертво вцепились в мое ухо.

— Что слу… — я осеклась.

Нам навстречу несся дракон. Громадный огнедышащий драконище. Несся и довольно недвусмысленно намекал, что эта лесная тропинка его и только его. А свою полосу для пробежки он уступать не намерен.

— Сворачивай! — завопила я, со страхом глядя на плюющуюся огнем Тень.

Единорог обернулся, моргнул, и… прибавил ходу.

Нет, не то чтобы я боялась смерти… Как раз даже наоборот, давно собиралась помереть героически. Но! Я женщина, а стало быть, уже раз двадцать передумала. Хома, кстати, тоже. Но так-то мы, ух, какие смелые! Может, злые языки будут потом рассказывать, что я призывала всех богов разом, пыталась спрыгнуть на ходу и обещала оторвать витой единорожий рог собственными руками, так и знайте — этого не было! Потому как в полуобморочном и отчасти парализованном состоянии (исключительно от отчаянной храбрости) сделать этого не могла.

Понимать происходящее я стала, когда мы уже оставили, возмущенного нашим поведением, дракона далеко позади. Ящер, видимо, решил не связываться с безумной человечкой на белом единороге и мудро отошел в сторону. Хомка исступленно осенял себя знаком-оберегом и истошно подвывал. Кажется, пушистик разлюбил кататься.

— Слабак! — крикнул удовлетворенный единорог дракоше и остановился, радостно постукивая копытом.

А я медленно отодрала от себя дрожащего грызуна:

— Все, Хома. С этого момента, мы передвигаемся только пешком.

Глава седьмая

Очередной день пролетел незаметно.

— Сладких снов.

— Сладких снов, Хома.

Луна подмигивала круглым глазом в чарующей темноте ночного неба. Собиралась гроза. Порывистый ветер завывал над Лаэрдом. Я лежала без сна и обдумывала жизнь. Утолщающие накладки аккуратно располагались на стуле, накладной носик с противной бородавкой покоились на полочке. А я отдыхала от навязанной некрасивости.

Пушистик чем-то шуршал и иногда тяжело вздыхал, мешая уснуть.

— Ты спишь? — вдруг прошептал он. — Тала? Спишь?

А я разве обязана отвечать? Сплю, сплю, отстань только.

Грызунчик немного побродил кругами по комнате. Забрался на тумбочку и внимательно изучил мои закрытые глазки.

— Спишь или нет?

Чего пристал? Уснешь тут с тобой… Ох, сделаем вид, что сплю. Я повернулась набок и усердно засопела.

Хома тронул лапкой мой лоб, с удовлетворением причмокнул и… вылез в окно.

Куда это он? Опять к своей даме сердца, что ль? Посмотреть бы. Так. Одеться, как подобает не успею… А ладно, ночь же. Никто не заметит отсутствия выпуклостей.

Пушистик спешил.

Бежал быстро-быстро, падал, вставал, проваливался в ямки, взбирался на бугры и скатывался обратно.

Ну а я, естественно, торопилась за ним. Пряталась за деревьями, скрывалась в кустах, но неотступно следовала за маленькой, едва заметной в тусклом свете луны, Тенью.

Грызун стремился в лесную чащу.

Огромные камни преграждали путь. Изящные стволы эльфийского древа перемежались с гигантскими раскидистыми гномьими дубами. Слегка утоптанная тропка петляла, вводила в заблуждение. Но тень точно знал куда идти. Маленькие ножки бежали вперед, ни на мгновенья не останавливаясь.

Интересно, куда он так торопится? Неужели назначил свидание в чаще? Вот дурак. А как же романтика? Эх, надо бы рассказать пушистику побольше о женщинах.

Внезапно дорогу Хоме преградил среброшкурый Од.

— Опаздываешь, — отрывисто рыкнул он.

— Ждал, пока Тала уснет, — запыхавшись ответил грызун.