Я, ты, он, она и другие извращенцы

Хотя сейчас подход Ривьера кажется специфическим, рассматривать половое возбуждение у женщин как медицинскую проблему испокон веков было скорее правилом, чем исключением. Даже эпоха Просвещения не изменила эту традицию. Социолог и феминистка Кэрол Гроунмен проследила длинную и удручающе женоненавистническую историю репродуктивной медицины. Гроунмен в основном занималась XIX веком – викторианской эпохой с ее знаменитыми строгостями. В то время женщин рассматривали либо как объект для мужских удовольствий, либо как собственность мужчины, используемую для продолжения рода. (В любом случае патологическая скромность требовала скрывать женское тело под тяжелыми одеяниями.) Так же, как и во времена Ривьера, проявление женщиной полового влечения считалось признаком болезни. Но именно в викторианскую эпоху эта точка зрения получила такое широкое распространение, что врачи ставили женщинам диагноз “нимфомания”. Что именно подразумевалось под “половым влечением”, каждый был волен трактовать по собственному разумению, но обычно хватало того, что у женщины прощупывался пульс[25]. Новомодный термин – нимфомания – обозначал то же бешенство матки и как научная концепция имел не большую, чем соображения Ривьера, ценность. Для лечения нимфомании некоторые гинекологи рекомендовали методы, напоминающие ривьеровские.

В 1856 году к двадцатишестилетнему врачу Горацио Стореру явилась на прием дама младше его на два года, чтобы проконсультироваться насчет своих фривольных снов. У дамы был муж, гораздо старше ее, который из-за слабой эрекции не умел ее удовлетворить. Совет, который дал молодой врач, заставляет задуматься, не был ли у него запрятан в дальнем углу потрепанный экземпляр “Медицинской практики”. Сторер предписал женщине: не есть мяса, не пить бренди, заменить пуховые перины на что-нибудь менее приятное, например на матрас с конским волосом. Уже прогресс: никаких ванн с салатными листьями. Вместо этого врач порекомендовал спринцеваться раствором бора для охлаждения пыла (уж лучше фенола, который прописали бы другие врачи того времени). Но у этой пациентки был тяжелый случай нимфомании. Болезнь оказалась настолько запущена, что бедняжка начала заниматься мастурбацией. (Вы только подумайте!) “Если она будет продолжать потворствовать своей привычке, – пишет Сторер с равнодушием авторитета, – вероятно, придется отправить ее в дом умалишенных”. Впоследствии Сторер стал президентом Американской медицинской ассоциации и одним из первых в США борцов с абортами.

Сторер был тот еще фрукт, но он не единственный имел такие удручающие взгляды на женскую сексуальность. Преследуемые призраком развязных женщин, вышедших на охоту, другие гинекологи предупреждали своих коллег о том, как обнаружить “соблазнительниц”, симулирующих признаки задержки мочи с единственной целью – вынудить ничего не подозревающих врачей-мужчин ощупать их гениталии. Медицинский шовинизм проник и в популярную культуру. Английские журналисты инструктировали читателей, как выделить нимфоманку среди “нормальных” женщин (иными словами, приметить змею в траве). Нимфоманки пользуются духами и любят броские украшения. Даже публичное обсуждения института брака, как считалось, выдает их дурные наклонности.

Дополнительную трудность создавало то, что врачи не могли договориться между собой, что такое нимфомания. Этот диагноз мог обозначать, например, что женщина слишком часто занимается сексом, что ее желания “клинически значимы” или что она часто занимается мастурбацией. К тому же, учитывая, что этот диагноз пользовался в обществе дурной славой, гинекологи не всегда могли рассчитывать на честность пациенток. В некоторых спорных случаях врачи при диагностировании полагались на “физические симптомы” нимфомании. Одним из очевидных признаков считались гипертрофированные половые органы. Народная мудрость того времени гласила, что мать-природа выдает сестер Мессалины, одарив их крупным клитором. (Нет оправдания шовинизму, стоящему за определением таких “симптомов”, но сам по себе этот признак кое-что значит. В наши дни, когда женщине назначают гормонотерапию с применением тестостерона, побочным явлением может стать увеличение размера и чувствительности клитора, а это совпадает с повышением либидо.)

То были тяжелые времена для женщин. В “безнадежных” ситуациях в качестве последнего средства рекомендовалось удаление клитора (клитородектомия). Одним из приверженцев этого варварского метода был английский гинеколог и акушер-хирург Айзек Бейкер-Браун, считавший самоудовлетворение первопричиной всех женских недугов, начиная с эпилепсии и мании и кончая каталепсией. Ирония в том, что после смерти этого мнимого последователя Гиппократа, столь увлеченного идеей “избавления” женщин от приносящих удовольствие частей тела, обнаружилось, что его мозг поражен сифилисом.