Я, ты, он, она и другие извращенцы

В книге “Половые аберрации” Штекель знакомит нас с двадцативосьмилетним немецким коммерсантом П. Л.: “Когда к нему [П. Л.] притрагивается рукой красивая женщина, моментально возникает эрекция”. После психоаналитического расследования Штекель решил, что фиксация П. Л. уходит корнями в детство, а именно – в первый сексуальный опыт (в семилетнем возрасте), о котором Штекель по неясным причинам решил проинформировать нас на латыни: “Ему особенно нравилось cum nonullis commilitonibus mutuam masturbationem tractare”. Вот пример того, как глубокомысленно звучит любая фраза на языке права. В переводе глубина сразу теряется: П. Л. с удовольствием занимался взаимной мастурбацией с мальчиками своего возраста. Причем занятия эти продолжались до позднего подросткового возраста, и П. Л. отмечал, что симпатизирует исключительно мальчикам с бледными красивыми руками. Прочие не вызывали у него эрекции.

Штекель объясняет, что со временем П. Л. оставил свои гомосексуальные привычки и (якобы) стал возбуждаться от мысли о женщинах – по крайней мере, о женских руках: “Никакая сила не заставила бы его теперь притронуться к мужскому половому органу. Один лишь вид пениса другого мужчины вызывает у него отвращение”. Однако в книге не говорится о том, перестал ли П. Л. фантазировать о мальчишеской руке на собственном пенисе, и я готов поставить последний доллар – нет, не перестал. Как бы то ни было, П. Л. желал остепениться и завести семью, для чего познакомился с очаровательной девушкой, которая, как ему виделось, идеально подходила на роль жены. Все в ней было безукоризненно, “она обладала всеми женскими добродетелями”. Однако, по иронии, у девушки были очень крупные руки, а под ногтями часто бывала грязь, что, безусловно, привело бы в замешательство любого уважающего себя фетишиста. П. Л. не смог с этим смириться. Воображаю, как решительный П. Л. возвращается домой от Штекеля. Он идет по перрону. Клубится паровозный дым. Накрапывает дождь. Красивая женщина ждет П. Л. Он прикладывает палец к ее дрожащим губам: “Нет, дорогая, дело не в тебе. Дело во мне! Ну, во мне – и в твоих чертовых клешнях”.

Даже детальнейшая классификация половых девиаций не может предвидеть все парафилии, и часто непонятно, как систематизировать некоторые из них. Рассмотрим, например, случай “орального парциализма”. Я не уверен, верный ли диагноз поставили австралийские психиатры, но, как вы сейчас увидите, их замешательство простительно.

Наша история из рубрики “невероятно, но – увы! – факт” произошла в 1998 году в сельском районе Австралии. Главный герой – необщительный юноша девятнадцати лет с крайней формой ожирения (он весил более 140 кг). Парень был в запущенном состоянии. Он страдал от клинической депрессии и впервые попал в поле зрения врачей из-за неудовлетворительной гигиены. У него появились язвы под мышками, внизу живота и в паху. Отец приволок сына к врачу (это нужно было сделать гораздо раньше) и объяснил, что гнойные раны у того не проходят почти пять лет.

Вначале прогноз был положительным, что удивительно. Парню прописали обычный курс антибиотиков. Рассчитывая, что он начнет соблюдать правила гигиены, врачи ждали, что язвы пройдут. Но, как оказалось, пациент не очень-то стремился от них избавиться. Он полюбил свои язвы. В дальнейшем выяснилось, что он якобы потерял лекарства. Когда врачи стали допытываться у него, каковы истинные причины отказа от лечения, он признался, что все дело в сексе. Психиатры позднее объяснили:

Основным стимулом в воображении пациента был женский рот. Фантазия заключалась в том, что женщина облизывает пальцы или слегка прикусывает свои губы… Пациент прикладывает пальцы к язвам в паху или под мышками и слизывает гной… и находит его вкус и запах возбуждающим, хотя и не может указать точно, как именно… это вызывает сексуальную стимуляцию.